Спустя какое-то время цари-жрецы перестали кружить и повернулись ко мне. Одновременно повернули ручки переводчиков.
— Ты Тарл Кабот из города Ко-ро-ба, — сказал больший.
— Да.
— Я Сарм, возлюбленный Матери и рожденный первым.
— Ты глава царей-жрецов? — спросил я.
— Да, — сказал Сарм.
— Нет, — сказал Миск.
Антенны Сарма дернулись в сторону Миска.
— Глава роя Мать, — сказал Миск.
Антенны Сарма расслабились.
— Верно, — сказал он.
— Мне нужно о многом поговорить с царями-жрецами, — сказал я. — Если та, кого вы называете Матерью, главная среди вас, я хочу повидаться с ней.
Сарм откинулся на задние конечности. Его антенны коснулись друг друга и слегка изогнулись.
— Никто не может увидеть Мать, кроме ее ближайших слуг и высших царей-жрецов: рожденного первым, вторым, третьим, четвертым и пятым, — сказал Сарм.
— За исключением трех великих праздников, — добавил Миск.
Антенны Сарма гневно дернулись.
— А что это за праздники? — спросил я.
— Цикл роевых праздников, — ответил Миск, — Тола, Толам и Толама.
— А что это за праздники?
— Это годовщина Ночного Полета, — сказал Миск, — праздник откладывания первого яйца и празднование первого вылупления из яйца.
— И скоро эти праздники?
— Да, — сказал Миск.
— Но даже во время этих праздников никто из низших существ не может увидеть Мать, только цари-жрецы, — сказал Сарм.
— Верно, — согласился Миск.
Меня охватил гнев. Сарм, казалось, этого не заметил, но антенны Миска вопросительно уставились на меня. Вероятно, у него больше опыта общения с людьми.
— Не думай о нас плохо, Тарл Кабот, — сказал Миск, — потому что и для низших существ, работающих на нас, это тоже праздник; даже те, кто работает на пастбищах и на грибных плантациях, освобождаются от работы.
— Цари-жрецы великодушны, — заметил я.
— А люди на равнинах делают это для своих животных? — спросил Миск.
— Нет, — ответил я. — Но люди не животные.
— Может быть, люди цари-жрецы? — спросил Сарм.
— Нет.
— Значит, они животные, — сказал Сарм.
Я извлек меч и посмотрел на Сарма. Движение было очень стремительным и, вероятно, удивило его.
Во всяком случае Сарм с невероятной скоростью отпрыгнул на своих согнутых стеблеобразных конечностях.
Теперь он стоял в сорока футах от меня.
— Если нельзя говорить с той, что вы называете Матерью, — сказал я, — поговорю с тобой.
И сделал шаг к Сарму.
Сарм опять отпрыгнул, его антенны возбужденно извивались.
Мы смотрели друг на друга.
Я заметил, что концы его передних лап повернулись, выступили два изогнутых костных лезвия.
