Эти господа (объясняет уполномоченный делегат) представляют совет гильдии Копелаарса. В настоящее время гильдия испытывает существенные финансовые затруднения: дела идут вяло, конкуренция со стороны одиночных предпринимателей, в гильдию не входящих, подрывает коммерцию. Уважаемый Копрологус, разумеется, понимает, что у проституции, как и у всякого торгового предприятия, есть свои правила. И он скорее всего не откажется рассмотреть с должным вниманием эту коллекцию орудий и инструментов – осторожнее, а то лезвие очень острое, – которых его огорченным, да-да, весьма огорченным коллегам давно не терпится испробовать в деле?
Копрологус не нуждается в демонстрации. Рысью бежит он домой в сопровождении «коллег» по цеху, хватает деньги, кольца и жемчуга и исчезает из города, заплатив изрядную взятку за паспорт.
Пару часов спустя Белкула просыпается, свежая и довольная после сладкого сна, и обнаруживает с удивлением, что в постели она одна. За дверью спальни – глубокая тишина. Никто не подглядывает в замочную скважину, никто не сопит от приапического возбуждения. Белкула в недоумении обходит дом: никого – ни краснощеких смущенных девственников, ни хвастливых «героев-любовников» с причиндалами с розовую козявку. Короче говоря, Белкула одна посреди звенящей тишины. И в этой ничем не заполненной пустоте кровь Белкулы вновь начинает бурлить прежним томлением. Добавьте к тому голодное урчание в желудке (словно кто-то сидит у нее в животе и играет на дудке), и станет понятно, что надо немедленно что-то предпринимать. Накинув на плечи мавританский ковер, Белкула выходит на улицу. Кровь снова гонит ее на север – она идет, и все мужики поголовно, даже которые с женами, восхищенно таращатся на нее, но она ничего вокруг не замечает, и вдруг в изумлении замирает рядом с каким-то нищим.
Вы спросите, что привлекло нашу Белкулу в каком-то замызганном попрошайке с угрюмой рожей, всклокоченной бородой и босыми грязными ногами? Нищий, взглянув мутным взором на застывшую в восхищении девицу, похоже, и сам задается тем же вопросом. Проследив за взглядом Белкулы, он видит, что его детородный орган торчит из-под рваных лохмотьев, подобно дельфину, выброшенному на берег. Вот призовой кабачок! Монумент плотской любви! Мастодонт среди членов! Белкула ликует в душе: она наконец-то нашла подходящую отмычку для своего замка. Она преклоняет колени перед этим шедевром плоти.
– Мадам, – говорит жеребец, – восхищение ваше моим инструментом во всех отношениях безосновательно.
