– Ко всем чертям эти пышные фразы, Ди! – сердечно воскликнул Суень Мин. – Посидите, пока я наведу порядок во всех этих бумагах.
Он снова уселся за стол, сказав послушнику, который только что подал чай:
– Спасибо, мой мальчик. Ты можешь быть свободен. Я сам поухаживаю за гостем.
Глоточками попивая ароматизированный жасмином чай, судья присматривался к учителю. Суень был так же высок, как и он, но потяжелее, и его могучая шея почти совсем пропадала между плечами борца. Хотя он приближался к шестидесяти годам, на его розовом гладком лице не было ни морщинки. Полукольцо коротких седых волос окаймляло его подбородок, а зачесанная назад серебристая шевелюра открывала широкий лоб и плотно прилегала к темени. Будучи светским даосом, он не носил головного убора, и его тонкие усики резко контрастировали с мохнатыми бровями. Все в нем свидетельствовало о поистине исключительном характере.
Затем судья принялся за чтение различных даосских текстов, развешанных по стенам. Наконец учитель Суень отодвинул бумаги и, устремив на судью свой пронизывающий взгляд, спросил:
– Вы упомянули о каком-то случае. Надеюсь, ничего серьезного?
– Нет, нет. Проведя две недели в столице, моя семья и я сегодня выехали в Ханюань. Я надеялся еще до вечерней трапезы быть в ямыне, но разразилась гроза, а на горной дороге сломалась ось нашего фургона. Я вынужден был просить настоятеля о гостеприимстве, но рассчитываю завтра ранним утром выехать. Говорят, что такие бури всегда очень коротки.
– Ваше несчастье доставило мне счастье познакомиться с вами! – заметил, улыбаясь, Суень. – Я очень люблю разговаривать с молодыми начальниками уезда, людьми будущего. Вы должны были бы приехать к нам раньше. Ведь этот монастырь относится к вашей юрисдикции.
– Моя небрежность непростительна, – заторопился ответить судья, но у нас в Ханюане были хлопоты, и..
– Знаю, знаю… – остановил его Суень. – Ди, вы проделали прекрасную работу. Благодаря вам Поднебесная избежала серьезных беспорядков.
Судья поклонился.
– Надеюсь вскоре вернуться, чтобы выслушать наставления вашего превосходительства, – заметил он.
Раз уж высокопоставленный учитель проявил столь дружеское расположение, то, может быть, стоило переговорить с ним о женщине с обрубленной рукой? Недолго поколебавшись, он решился:
– Могу ли я посоветоваться с вашим превосходительством по вопросу о странном происшествии?
– Ну, конечно. А в чем дело?
– По правде говоря, я сам толком не знаю, – ответил слегка смущенный судья. – Направляясь в отведенные мне покои, я в течение нескольких секунд присутствовал при сцене, которая, должно быть, происходила здесь сто лет назад, когда воины избивали в монастыре мятежников. Считаете ли вы возможным нечто подобное?
