И все же, рано или поздно, вы добрались бы до самой вершины. Вы оказались бы на безвоздушной пустоши, в окружении истерзанных, раздробленных камней, этих безгласых свидетелей безумной жары и убийственного холода. Обернись и взгляни назад, читатель. Ты видишь кратер? Широкий, округлый и величественный. Там, внизу, над морем пыли блестит на солнце океан воздушный. Почти миллион человек живет на дне этой гигантской дыры, этого невероятного кратера, этого единственного широко раскрытого глаза на пустом лике планеты.
– Еще два месяца, – сообщил я Далузе, поглаживая ее сквозь одеяло, – и мы вернемся на Остров, на твердую землю... – Она замурлыкала в ответ, и я улыбнулся ей в полутьме.
– Ты говорила, что хочешь убраться с этой планеты... – продолжил я.
– Да.
– Я тоже жду не дождусь. Так вот, вскоре после возвращения я разживусь хорошими деньгами. – Примерно через четыре месяца, прикинул я. С запасом хватит, чтобы известить торговцев Пламенем на Мечте о том что здесь творится и о моем последнем улове. Пара пакетов моего забойного зелья – и они будут землю рыть, лишь бы залучить меня к себе. Рано отчаиваться – я знаю химиков с Мечты, которые наверняка сумеют синтезировать Пламя. А то и улучшить.
– Куча денег. И мы сможем улететь отсюда. Вдвоем.
Она промолчала.
– Верно, наше положение выглядит незавидным, – я сделал ударение на «выглядит», – но с деньгами мы сможем все на свете! Например, изменить твой метаболизм, или, если это окажется слишком сложным, я изменю свой. Мы будем жить вместе долгие годы, а может – столетия. Если захочешь, заведем детей.
Никакого ответа. Испугавшись тишины, я снова заговорил:
– Я чувствую, между нами есть что-то, какая-то связь, которая может стать очень прочной и очень долгой, – не унимался я. – Не знаю почему, но я люблю тебя, люблю безумно, и именно поэтому...
Я сунул руку под одеяло и достал кольцо, из тех, что захватил с собой в путешествие. Кажется, я уже говорил о своей страсти к собиранию колец. Этим я особенно дорожил: небольшое терранское земноводное из серебра; одна из четырех мощных и длинных лап вытянута дугой и касается головы.
– ... я дарю тебе это кольцо. Это часть старинного терранского обряда, называемого «обручение». Надев его, ты подтвердишь, что мы вверяемся друг другу и больше никому.
– Очень красивое, – хрипло отозвалась Далуза. Подняв взгляд, я увидел, что на ее лице поблескивают слезы. Это окончательно меня растрогало – всю жизнь думал, что «плакать от счастья» – не более чем поэтическая вольность.
