– Совершенно невозможно, – заявил полковник сидящий за столом у главного входа, когда Бельгарат потребовал немедленной аудиенции у императора.
– Когда вы станете старше, полковник, – угрожающим тоном сказал старик, – то убедитесь, насколько бессмысленно слово «невозможно». – Он поднял руку в театральном жесте, и Гарион почувствовал поток энергии.
На противоположной стене, на высоте около пятнадцати футов от пола, были укреплены шесты, с которых свешивались боевые знамена. Сидящий на стуле полковник-бюрократ исчез и снова возник, оказавшись верхом на одном из шестов. Глаза его были выпучены, а руки судорожно хватались за скользкое и неудобное сиденье.
– Желаете еще где-нибудь очутиться, полковник? – спросил Бельгарат. – Насколько я помню, перед дворцом стоит очень высокий флагшток. Если хотите, я могу вас туда поместить.
Полковник в ужасе уставился на него.
– А теперь, как только я спущу вас, вы пойдете к императору и уговорите его немедленно нас принять. Ваши слова должны звучать очень убедительно, полковник, если, конечно, вы не желаете навечно стать украшением флагштока.
Лицо полковника оставалось мертвенно-бледным, когда он появился у двери, ведущей в приемную императора, и любое движение руки Бельгарата вызывало у него дрожь.
– Его величество согласился принять вас, – запинаясь, произнес он.
Бельгарат ухмыльнулся.
– Я был в этом почти уверен.
Каль Закет заметно изменился с тех пор, как Гарион видел его в последний раз. Его белая полотняная мантия была помята и запачкана, а под глазами обозначились темные полукружья. В небритом лице не было ни кровинки, волосы спутаны. Каль дрожал всем телом и, казалось, не мог даже встать от слабости.
– Что вам нужно? – едва слышно выдавил он.
– Вы больны? – спросил Бельгарат.
– Легкий приступ лихорадки.– По телу Закета снова пробежала дрожь. – Что же такое важное заставило вас силой прорваться ко мне?
– Ваша империя на грани гибели, Закет, – прямо сказал Бельгарат. – Вам пора вернуться домой и усилить свои позиции.
Закет слабо улыбнулся.
– Что было бы вам очень на руку, – сказал он.
– То, что происходит в Маллорее, никому не на руку. Расскажи ему, Брадор.
Волнуясь, мельсенец рассказал свою историю.
– Демоны? – скептически переспросил Закет. – Бросьте, Бельгарат. И вы думаете, что я этому поверю? Вы и вправду полагаете, что я брошусь в Маллорею охотиться за тенями и оставлю вас здесь, на западе, чтобы к моему возвращению вы выдвинули против меня армию? – Бившая его дрожь усилилась. Голова Закета судорожно подергивалась, а на губах пузырилась пена.
