Гарион повернулся к Польгаре.
– Премного благодарен.
– Ты несправедлив, мой милый, – тихо сказала она, посмотрев на побледневшую от злости маленькую королеву. – Сенедра, тебе никогда не говорили в детстве, что нет ничего невежливее, чем показывать язык?
Сенедра широко улыбнулась.
– Ну как же, госпожа Польгара, конечно же говорили. Поэтому я делаю это только в особых случаях.
– Я, пожалуй, пойду прогуляюсь, – сказал Гарион, ни к кому конкретно не обращаясь. Он подошел к двери, открыл ее и вышел.
Несколько дней спустя Гарион сидел в одной из гостиных на женской половине, где жили он и все остальные. Обстановка комнаты удивительным образом говорила о том, что она предназначалась для женщин. Мебель обита нежно-розовой тканью, а на широких окнах прозрачные занавески бледно-лилового цвета. За окном белел снегом сад, вокруг которого кольцом замыкались высокие крылья дворца. В украшенном полукруглой аркой камине весело поблескивал огонь, а в другом конце комнаты в затейливо отделанном гроте, густо поросшем мхом и папоротником, струился фонтан. Гарион сидел, задумчиво глядя на пасмурное полуденное небо пепельно-серого цвета, из которого сыпались белые крупицы – ни снег, ни град, а нечто среднее, – и внезапно понял, что тоскует по Риве. Как странно, что вот здесь, на другом конце света, ему пришло это в голову. Раньше при словах «тоска по дому» ему вспоминалась ферма Фалдора – кухня, широкий двор, кузница Дарника – и все другие, милые сердцу вещи. А теперь, оказывается, он тосковал по изрезанному бурей побережью, по мрачной крепости, нависающей над лежащим под ней хмурым городом, и по белым от снега горам, неподвижно застывшим на фоне черного непогожего неба. В дверь тихо постучали.
– Да? – рассеянно произнес Гарион, даже не оглянувшись.
Кто-то робко открыл дверь.
– Ваше величество... – произнес смутно знакомый голос.
Повернув голову, Гарион через плечо поглядел на вошедшего – лысого круглолицего человека. Одежда его была коричневого цвета – простая и практичная, – хотя, несомненно, дорогая, а тяжелая золотая цепь на груди свидетельствовала о том, что он не просто мелкий чиновник. Гарион нахмурился.
– Мы, кажется, уже встречались? – спросил он. – Вы ведь друг генерала Атески, м-м...
– Брадор, ваше величество, – подсказал круглолицый. – Министр внутренних дел.
– Ах да. Теперь припоминаю. Входите, ваше превосходительство, прошу вас.
– Спасибо, ваше величество. – Брадор вошел в комнату и подошел к камину, протягивая руки к огню. – Мерзкий климат, – произнес он, поеживаясь.
