– А теперь сгинь! – приказала она.
Сенедра застонала, ее лицо исказилось мукой. Ледяной зловещий ветер с воем пронесся по комнате, задувая огонь свечей и мерцающих светильников, – комната погрузилась в сумрак.
– Сгинь! – повторила Польгара.
Губы Сенедры исторгли мучительный вопль, который как бы отделился от тела и теперь исходил, казалось, из пустого пространства над кроватью. Свечи и светильники окончательно погасли. Вопль пронесся по комнате, постепенно стал затихать, пока наконец не превратился в едва уловимый шорох, доносящийся неизвестно откуда.
– Зандрамас сгинула? – спросил Гарион дрожащим голосом.
– Да, – спокойно прозвучал из темноты ответ Польгары.
– Что мы скажем Сенедре? Я имею в виду, когда она проснется?
– Она ни о чем не вспомнит. Придумайте что-нибудь. Зажги свет, дорогой.
Пытаясь нащупать свечу, Гарион задел ее рукавом и, прежде чем она упала на пол, проворно подхватил. Он был горд своей ловкостью.
– Не играй с ней, Гарион, просто зажги.
Ее голос прозвучал так буднично, что он засмеялся, поэтому волна энергии, которую он послал, чтобы зажечь свечу, получилась неровной. Золотое пламя, вспыхнувшее на фитиле, в ответ безмолвно и весело засмеялось.
Польгара взглянула на веселящуюся свечу и прикрыла глаза.
– Эх, Гарион, – вздохнула она с упреком.
Он прошел по комнате, зажигая свечи и раздувая светильники. Все они горели ровно и спокойно, лишь пламя первой зажженной свечи продолжало танцевать и подпрыгивать в жизнерадостном ликовании.
Польгара повернулась к закутанной в капюшон далазийской знахарке.
– У вас на редкость хорошее чутье, Андель, – сказала она. – Такие вещи трудно распознать, если вы точно не знаете, что ищете.
– Это не моя заслуга, госпожа Польгара, – ответила Андель. – Я получила указание о причине болезни ее величества.
– От Цирадис?
Андель кивнула.
– Все умы нашего народа объединены ее разумом, потому что мы не более чем орудия для выполнения той задачи, которая возложена на нее. Забота о здоровье королевы побудила ее вмешаться. – Андель замялась. – Святая пророчица попросила меня также поговорить о том, чтобы вы заступились перед вашим мужем за Тофа. Его гнев доставляет вашему смиренному проводнику невыразимые страдания. А его боль – это и ее боль. То, что произошло в Веркате, должно было произойти – иначе встреча Дитя Света и Дитя Тьмы отодвинулась бы еще на века.
Польгара кивнула.
– Я предполагала что-то в этом роде. Передайте ей, что я поговорю с Дарником по поводу Тофа.
