– С какой легкостью ты бросаешься словом «судьба», Цирадис!
– Но разве ты явился к нам вопреки судьбе, предначертанной тебе еще на заре мира? Твои занятия торговлей и шпионажем – это всего лишь развлечения, призванные помочь тебе скоротать время, покуда не настанет твой звездный день.
– Весьма изысканный способ упрекнуть меня в том, что я вел себя как ребенок...
– Все мы дети, Хелдар.
Лениво взмахивая крыльями и виртуозно лавируя меж стволов, появился Бельдин. Опустившись на землю, он принял человеческий облик.
– Что-то неладно? – спросил Бельгарат.
– Все лучше, чем я предполагал. Это-то меня и беспокоит...
– Ты противоречишь сам себе.
– Отсутствие противоречий – признак недалекого ума. Зандрамас не может войти в Келль. Так?
– Ну, насколько нам известно, да.
– Значит, она должна следовать за нами к месту встречи. Так?
– Если не найдет иного способа разузнать, где находится это самое место.
– Именно это меня и волнует. Вздумай она проследить за нами, но начинила бы этот лес своими воинами и гролимами. Так?
– Полагаю, да.
– Так вот, никого здесь нет.
Бельгарат нахмурился:
– Что у нее на уме?
– И я хотел бы это знать. Подозреваю, она готовит для нас сюрприз.
– Тогда гляди в оба. Я не хочу, чтобы она тащилась за нами незамеченной.
– Если бы она тащилась за нами, это, возможно, все бы упростило.
– Сомневаюсь. До сих пор нам приходилось весьма и весьма непросто, и я не думаю, чтобы в одночасье все вдруг переменилось.
– Тогда я лечу на разведку. – И горбун, обернувшись ястребом, взмыл в небо.
Они разбили лагерь недалеко от родника, бьющего из расщелины в замшелой скале. Бельгарат был мрачен и явно не в духе, поэтому его все избегали, занимаясь уже ставшими столь привычными делами.
– Ты такая тихая нынче, – сказал Гарион, когда они с Сенедрой после ужина сидели у огня. – Что с тобой?
– Просто мне не хочется говорить,
Странная слабость, одолевавшая королеву, не проходила – к вечеру Сенедра даже несколько раз чуть было не заснула, сидя в седле.
– Ты выглядишь усталой, – заметил Гарион.
– Я на самом деле немного утомлена. Ведь мы уже столько времени странствуем. Думаю, я просто выдохлась.
– Тогда иди и ложись. Хорошенько выспись, а утром почувствуешь себя лучше.
Сенедра зевнула и протянула руки к Гариону.
– Отнеси меня.
Гарион изумился. Сенедра очень любила удивлять мужа – лицо у него делалось совершенно мальчишеским.
– Ты что, плохо себя чувствуешь? – спросил он.
– Я чувствую себя замечательно, Гарион. Просто у меня глаза закрываются, я хочу, чтобы меня убаюкали... Отнеси меня в палатку, уложи в постельку и укрой хорошенько.
