Тропа шла под уклон отлого, но очень скоро Гарион в буквальном смысле на собственной шкуре почувствовал все неудобства долгого шаганья под гору. Даже не снимая башмака, он понял, что на большом пальце левой ноги у него вздулся огромный волдырь, причиняющий острую боль, а правый большой палец надсадно пощипывало, и было ясно, что вскоре он разделит судьбу левого. Гарион сжал зубы и, прихрамывая, продолжал путь.
До сверкающего города в долине они добрались на закате. А когда шли по мраморной улице, ведущей к дому, предоставленному путникам любезным Далланом, Гарион злорадно отметил, что Бельдин тоже хромает.
Войдя в дом, они застали друзей за ужином. Гарион хорошо видел, как изменилось лицо Закета, когда маллореец увидел Цирадис, – из оливково-смуглого оно превратилось в белое, и короткая черная бородка, которую отрастил император, желая остаться неузнанным, лишь подчеркивала бледность. Он встал и склонил голову.
– Приветствую тебя, великая прорицательница, – почтительно произнес он.
– Приветствую тебя, император Маллореи, – откликнулась Цирадис. – Как я и обещала тебе там, в мрачной Даршиве, я сдаюсь вам на милость как заложница.
– К чему такие речи, Цирадис! – Император слегка растерялся и даже покраснел. – В Даршиве я был вне себя и не отдавал себе отчета, что говорил, я тогда просто не знал, как поступить. Зато теперь мне все ясно.
– Но я тем не менее ваша заложница, ибо так предначертано, и должна сопровождать вас в Место, которого больше нет, чтобы выполнить возложенную на меня миссию.
– Вы все, должно быть, проголодались, – спохватилась Бархотка. – Сядьте за стол и поешьте.
– Но прежде я еще кое-что должна сделать, Охотница, – ответила ей Цирадис.
Она вытянула вперед руки, и Тоф осторожно вручил ей книгу, которую они принесли с собою.
– Бессмертный Бельгарат! – Голос прорицательницы вновь зазвучал сразу на несколько ладов. – Мы отдаем в руки твои нашу священную книгу, потому что так велели нам звезды. Читай внимательно, ибо на страницах ее начертана твоя судьба.
Бельгарат стремительно встал, подошел к прорицательнице и принял из ее рук книгу. Старец дрожал от нетерпения.
– Мне известно, Цирадис, сколь драгоценна эта книга, и я обещаю бережно хранить ее и вернуть тотчас же, как узнаю то, что мне необходимо.
Он отошел к маленькому столику у окна, уселся, раскрыл книгу и углубился в чтение.
– Подвинься! – буркнул Бельдин.
Горбун, хромая, подошел к столику и придвинул к нему другой стул. Два старика склонили головы над шуршащими страницами – и все окружающее для них перестало существовать.
