– Мы вышли из Дал-Зербы вчера утром, так?
– Да. Мы давным-давно были бы на месте, если бы кое-кто повнимательнее смотрел, что за дрянь плавает в этой чертовой речке! Я еще выясню, кто именно в тот день был на вахте, и прикажу посадить его верхом на киль!
– А что это – посадить верхом на киль? – спросил Натель у Унрака.
– Это очень неприятно, – ответил рыжеволосый юноша.
– Тогда лучше не говори – терпеть не могу ничего неприятного!
– Как прикажет ваше величество.
Положительно, Унрак мог похвалиться хорошими манерами.
– Зови меня просто Натель, – грустно попросил тулл. – Я ведь на самом деле не король. Все государственные решения принимает за меня матушка...
– Как скажешь, Натель, – с искренней жалостью ответил Унрак.
– Как считаешь, далеко мы за это время ушли? – спросил Хеттар у Бэрака.
– Сделали лиг двадцать, не больше. Вчера вечером нам пришлось лечь в дрейф – мы в незнакомых водах.
– Так, значит, мы находимся примерно вот тут? – И Хеттар указал на зловещую отметку на морской карте.
– Там, где мы сейчас находимся, нет никаких рифов, Хеттар. Выйдя из устья реки, мы шли прямиком на юго-восток.
– Но на самом деле мы шли вовсе не на юго-восток, Бэрак! Вдоль западного побережья Маллореи, похоже, проходит довольно сильное течение. Я это несколько раз проверял. Нос корабля и впрямь направлен на юго-восток, но «Морскую птицу» этим течением относит прямо на юг.
– Когда это ты успел стать столь искушенным мореходом?
– А мне этого и не нужно, Бэрак. Возьми прутик и брось его подальше за правый борт. Через минуту он очутится у самого борта. Несомненно, нас относит на юг вне зависимости от того, куда направлен нос судна. Полагаю, где-то через час мы услышим, как бьется прибой о рифы.
– Я подтверждаю правдивость слов нашего друга, граф Трелхейм, – уверил Бэрака Мандореллен. – Я собственными глазами зрел сей опыт с прутиком. Воистину, мы движемся на юг!
Бэрак мрачно уставился на карту.
– У нас не остается выбора, – сказал он. – В такой шторм мы не сможем вновь выйти в открытое море. Придется бросить оба якоря – и будем надеяться, что они достигнут дна. Ежели повезет, пересидим. А как называется этот риф, Хеттар?
– Риф Турим, – отвечал алгариец.
Подобно любой другой корабельной каюте, обиталище капитана Крески было довольно тесным – потемневшие от времени балки, казалось, нависали прямо над головами. Вся мебель была крепко привинчена к полу, и только масляные лампы, свисавшие с потолка, слегка покачивались. Корабль, бросив якорь, спокойно качался на волнах, набегающих из Восточного моря. Гарион очень любил морские плавания. На суше ему вечно казалось, что он, кочуя с места на место, продирается сквозь густую толпу, гудящую на разные голоса. Здесь же, на море, он оставался один на один со своими мыслями – и они, неспешные и глубокие, текли в такт мерному движению волн и облаков.
