Со стороны гавани донесся традиционный мимбрийский салют – все придворные рыцари одновременно затрубили в рога.
– Кто им всем на уши наступил? – со вздохом спросил капитан. – На всем острове не сыскать умельца, который смог бы сыграть хоть самую примитивную мелодию! – Он уважительно поглядел на Гариона. – Слыхал, вы направляетесь на Туримский риф?
– На риф Корим, – рассеянно поправил его Гарион.
– Вы наслушались островитян, как я погляжу. Они даже название рифа правильно произнести не могут! Ну да ладно. Когда твердо решите, где именно хотите высадиться, пошлите за мной. Море вокруг рифа просто свирепствует. В такого рода месте любая ошибка смерти подобна, а у меня есть очень подробные морские карты.
– Но король говорил, будто не существует карт, где бы это место было изображено в деталях...
Капитан смущенно покосился на него.
– Слухи, о которых я уже упоминал, заставили многих капитанов устремиться за мной, – признался он. – Впрочем, чего уж там – они просто пустились за мной вдогонку: ведь за поимку преступника частенько награждают. Однажды при ясной погоде я проходил мимо рифа и тщательно промерил все глубины. Подыскать местечко, где можно отсидеться, никогда не повредит – тем более такое, куда не всякий отважится сунуть свой нос.
– Как ваше имя, капитан?
– Меня зовут Креска, молодой господин.
– Оставь ты этого «господина», прошу тебя! Меня зовут Гарион – и этого вполне довольно.
– Как скажешь, Гарион. А раз уж так, шагом марш с юта – дай мне спокойно вывести эту старую посудину из гавани!
Хотя и речь морского волка была иной, и происходило все на противоположном краю света, но капитан Креска так походил на друга Бэрака Грелдика, что Гарион вдруг почувствовал железную уверенность в благополучном исходе плавания. Он вернулся к друзьям.
– Нам крупно повезло, – сказал он. – Наш капитан оказался мельсенцем. Он уверенно чувствует себя в море – к тому же у него есть подробная карта рифа. Возможно, в здешних водах такая карта только у него одного. Он предложил помочь нам советом, когда мы решим, где именно хотим высадиться.
– Очень любезно с его стороны, – заметил Шелк.
– Возможно. Но весьма существенно и то, что он явно не горит желанием пропороть днище принадлежащего ему корабля.
– Всячески на это рассчитываю, – заявил Шелк. – По крайней мере, до тех пор, покуда нахожусь на борту.
– Пойду на палубу, – сказал Гарион. – Не могу сидеть в духоте в первый день плавания – меня начинает мутить.
