И фотографии. Четыре альбома с фотографиями, среди них свадебный портрет моих родителей и многочисленные их фотографии! Это меня потрясло.
Родителей своих я не помнила, фотографий их никогда не видела. Тетка утверждала, что они не сохранились. Теперь я узнала правду.
Вот этими фотографиями она меня и держала.
Сказала: и в самом деле фотографии родителей у нее спрятаны, и она покажет их мне и даже совсем отдаст, если я это заслужу. Тетку свою я знала прекрасно, знала, что ложь стала ее второй натурой, что она патологическая врунья, но в данном случае мне так хотелось увидеть лица моих мамы и папы! А эта… эта… многие годы в ответ на мои просьбы показать хоть какую-нибудь фотографию родителей твердила, что ни одной не сохранилось. Теперь же призналась, что, однако, сохранились… Значит, надо заслужить…
И я старалась заслужить. Как минимум, раз в неделю навещала тетку и делала для нее все на свете: оплачивала ее счета своими деньгами, выискивала мастеров для починки сантехники и всего прочего в этом разваливающемся доме, терпеливо выслушивала жалобы на здоровье, злословие обо всем и обо всех, покупала лекарства, прибирала в квартире. И каждый раз меня утешала мысль, что вот кончу – и уйду к себе, ведь я же здесь больше не живу. Возможно, со временем моя ненависть к тетке немного бы ослабела, если бы сама тетка не постаралась ее разжечь вновь.
Первый раз в своей жизни я осмелилась на каникулах поехать к морю, и меня наказали за это, хотя я и предупредила, что уезжаю на три недели. Ах так, я ее не послушалась? И вот, когда по возвращении я пришла к тетке, она мне заявила: раз я осмелилась поступить вопреки ее воле, значит, мне не очень нужны родительские альбомы. Ей они тоже не нужны, выходит, незачем их хранить, вот она один из них и сожгла. И в качестве доказательства предъявила мне обгорелый остаток переплета. Я не убила ее на месте, хотя мне и очень трудно было от этого удержаться. Потом, поразмыслив, пришла к выводу, что она опять врет, по своему обыкновению. Во-первых, где бы она сжигала альбом? Не на газовой же плите.
А во-вторых, не станет она уничтожать того, что может принести ей пользу.
Я немного успокоилась, но пережить тогда мне пришлось здорово. Если бы я знала, где она прячет родительские альбомы, отняла бы их у нее силой.
Но я не знала, а искать их в теткиной квартире, заполненной всяческим хламом под самый потолок, – безнадежное дело. Ненависть к тетке закаменела во мне, как гранит.
