Бретшнейдер. Чего же они боятся, по вашему мнению?
Швейк. Боятся проявить невнимательность и пропустить мимо ушей высказывания, содержащие в себе зародыш государственного преступления или еще чего, откуда мне знать. Но, может, вы хотите, чтобы никто не мешал вам читать вашу газету, а я отвлекаю вас?
Бретшнейдер (усаживается с газетой). Мне никто не помешает, если то, что он говорит, интересует меня. Пани Копецка, вы сегодня снова выглядите как майский ландыш,
Копецка (подавая ему пиво). Скажите лучше, июньский.
Молодой Прохазка (когда она возвращается за стойку). Я на вашем месте не разрешал бы ему таких вольностей.
Бретшнейдер (раскрывает газету"). Это экстренный выпуск. На фюрера было произведено покушение в мюнхенской пивной. Что вы на это скажете?
Швейк. И долго он мучился?
Бретшнейдер. Он остался невредим - бомба поздно взорвалась.
Швейк. Небось какая-нибудь дешевая, продукт современного массового производства. А потом удивляются, что качество не то. Почему, спрашивается, такой предмет не был изготовлен любовно, как прежде бывало, при ручном производстве? Я не прав, скажете? А вот то, что они для такого случая не подобрали бомбы получше, так это уж прямо халатность с их стороны. В Чешском Крумлове один мясник решил однажды...
Бретшнейдер (перебивает его). Если фюрер был почти убит, так это вы называете халатностью?
Швейк. "Почти" - это обманчивое слово, господин Бретшнейдер. В тысяча девятьсот тридцать восьмом году, когда наши милые друзья нас продали в Мюнхене, мы уже "почти" было воевали, но только "почти" - вот и остались на бобах. Еще в первую мировую войну Австрия "почти" победила Сербию, а Германия "почти" победила Францию. Нет, на "почти" далеко не уедешь.
Бретшнейдер. Продолжайте, продолжайте. Оч-чень любопытно. У вас интересные посетители, госпожа Копецка. Такие политически развитые.
Копецка. Посетители как посетители. Мы, трактирщики, стоим вне политики. А вас, господин Бретшнейдер, я попрошу не втравлять моих гостей в политические разговоры, которые кончаются для них в гестапо. Вам же, пан Швейк, я бы сказала: ты только уплати за пиво, а там сиди себе и болтай что хочешь. Но вы, пан Швейк, за свои две кружки уже достаточно наболтали.
Бретшнейдер. Мне кажется, если бы фюрер был убит, вы не сочли бы это большой потерей для протектората.
Швейк. Потерей это, конечно, было бы - отрицать не приходится. И даже огромной потерей. Гитлера не заменишь первым попавшимся дураком. Правда, многие его ругают, но это меня не удивляет.
