– Нет, конечно.
Тут он раскатисто рассмеялся:
– Неужели я наконец заслужил правду, Джейд? Чрезвычайно польщен!
По ее лицу нельзя было сказать, что признание ей польстило. Она выпустила его руку и покачала головой:
– У тебя весь мир раскрашен только в черные и белые цвета, не так ли? И нет даже маленького уголка для серого. Я не высмеивала дядю, зная, что он лжет ради того, чтобы избавить меня от страха. Ведь иногда ложь остается единственным возможным средством творить добро. Ты способен понять меня, Кейн?
– Приведи-ка хотя бы один пример, Джейд, – еле слышно предложил он, не спуская с нее напряженного взгляда. – Ты когда-нибудь лгала мне?
Она нерешительно кивнула. Прошло немало времени, пока Кейн обрел дар речи:
– И в чем именно?
Она не спешила с ответом, стремясь помучить его как следует. Он грубо схватил ее за плечи, развернул к себе и заставил посмотреть в глаза.
– Рассказывай, что это за ложь! – потребовал Кейн.
У Джейд кровь застыла в жилах под его взглядом. В его глазах не было ни капли тепла, они напоминали сейчас хмурое зимнее небо.
– Отвечай! – снова приказал он.
– Ты вовсе не так уж не нравился мне.
– Что?..
– Я сказала, что ты не так уж мне не нравился.
– И это все?.. Это та ложь, про которую…
– Да. – Она почувствовала, как он обмяк.
– Ну, черт возьми, Джейд, я-то думал – ты серьезно.
– То есть? – резко спросила она.
– Ну например, сказала бы, что ты замужем. – Он тоже едва не кричал. – Я и так знаю, что нравлюсь тебе, – немного тише добавил он.
– Ты невыносим! – воскликнула она. – И к тому же переходишь всякие границы! И теперь я ни за что не признаюсь тебе в остальном – даже если ложь имела место! Ты слишком груб!
– Нет, Джейд! Расскажи!
– Я уже всерьез подумывала сказать тебе, что была замужем, – выпалила она. – Но к сожалению, небылицы – не моя стихия.
– А почему тебе хотелось, чтобы я считал, что ты замужем. – Он что было сил схватил ее за плечи, сам того не замечая.
– Потому что, – выпалила она, – там, в таверне… ты так был похож на тигра, облизывающегося перед очередной жертвой что я подумала – если ты будешь считать меня замужней… или хотя бы вдовой, то я добьюсь твоего сочувствия.
– Так ты желала моего сочувствия, а не страсти?
– Не можешь же ты отрицать, что нас влечет друг к другу, – подтвердила она. – А я никогда прежде не хотела, чтобы мужчина прикасался ко мне, как мне хотелось этого с тобой…
– Я очень рад, любимая.
– Ох, ты и так это знал, – прошептала она. – Какой же ты самодовольный! Рано или поздно это все равно бы случилось.
