На этот раз он был в особенном ударе.
Послушайте, — сердито сказал Мейсон, — я не могу ждать здесь целый день. Я сижу уже два часа.
Сержант Голкомб, оккупировавший квартиру управляющего домом, лишил свидетелей возможности общаться друг с другом и теперь допрашивал Перри Мейсона. Его глаза зловеще поблескивали.
— Не морочьте мне голову, — сказал он. — Со мной этот номер не пройдет. Вы перестарались и нашли слишком много трупов.
— Я не находил этот труп.
— Это вы так говорите.
— Кто сказал, что я его нашел?
— Вопросы здесь задаю я.
— Тогда задавайте их.
— Вы были знакомы с Дж. Фричем при его жизни?
— Я ни разу не видел этого человека.
— При каких обстоятельствах обнаружили его тело?
— Джордж Броган пошел в кухню, чтобы приготовить кофе, вернулся и вызвал полицию.
— Что вы тут делали?
— У меня с Броганом была назначена встреча.
— С какой целью?
— Обсудить один деловой вопрос.
— Расскажите мне о нем.
Мейсон покачал головой.
— Почему?
— Это конфиденциальный вопрос.
— Ничто не может быть конфиденциальным, когда речь идет об убийстве.
— Тут мы с вами расходимся во мнении. Мы расходились раньше и, смею предположить, будем расходиться в будущем.
— Мне известно, что, когда вы впервые приходили к Брогану, то притворились глухим и на вас был слуховой аппарат. Дайте мне взглянуть.
— На нем ничего не записано. Я не включал его. Я ждал, когда моя беседа с Джорджем Броганом…
— Дайте мне взглянуть.
Мейсон достал магнитофон из кармана и передал сержанту.
Голкомб разглядывал его несколько минут, потом открыл свой портфель и положил туда магнитофон.
— После осмотра вам его вернут. На слово я вам не верю.
— Нет там сейчас никакой записи.
— А какая запись была раньше?
— Это мое дело или, скорее, дело моего клиента.
— Я могу это выяснить, — пригрозил Голкомб.
— Пожалуйста, выясняйте.
— Броган говорит, что оставил вам записку на своей двери.
Мейсон кивнул.
— Эта записка находилась у Деллы Стрит, вашей секретарши.
— Что она вам сказала? Голкомб усмехнулся.
— Вопросы задаю я.
— Очень хорошо. — Мейсон сжал губы и нахмурился. — Тогда не теряйте времени, задавайте.
— Не забывайте, что вы адвокат, судебный исполнитель, — продолжал Голкомб. — Неужели вы думаете, что вам удастся сознательно утаить какие-то сведения?
— При вступлении в должность я поклялся, что буду защищать своих клиентов. И я буду защищать их по мере сил. Вам не удастся меня запугать и получить сведения, которые я не считаю нужным разглашать.
— Это ваша клиентка убила Фрича?
