На пороге табачной лавки появляется подслушивавший торговец Пальмоса.
Торговец Пальмоса. Не вы ли "Кальяс с конями"?
Арендатор Кальяс. Да, так меня называли. Но лошади оказались сном. Они мне снились ровно три дня. Тогда Серп сильно напирал, но потом, к сожалению, подался.
Торговец Пальмоса. Но процесс против де Гусмана вы выиграли? Аренда будет отменена?
Арендатор Кальяс (испуганно). Аренда? А ведь верно! Об этом в суматохе вообще позабыли. Я сейчас же должен узнать, как обстоит дело!
Торговец Пальмоса. Где? Где вы можете об этом узнать?
Арендатор Кальяс. Где?
Торговец Пальмоса. Лучше всего вам немедленно отправиться к Иберину.
Арендатор Кальяс. К Иберину? Нет, милейший, к нему я больше не пойду. Но узнать я все-таки должен. (Уходит почти бегом.)
Торговец Пальмоса. Куда же вы бежите? (Качая головой, возвращается в свою лавку.)
Появляются Изабелла де Гусман, игуменья и адвокаты, идущие с процесса.
Игуменья.
Дело, по-моему, уладится, сейчас
Мне Перуинер на ухо шепнул,
Что брату вашему он шлет поклон.
И Сас сказал многозначительно: "Когда
Наши войска войдут в столицу,
Они сюрприз с собою принесут
Для Иберина". И смеялся он.
Адвокат-чух.
Все идет отлично.
Появляются инспектор, сбиши и Эмамуеле де Гусман в цепях. На шее у де Гусмана висит большой картонный щит с надписью: "Я - чих, обесчестил чухскую
девушку и за это приговорен к смертной казни".
Изабелла. Что это?
Адвокат-чух. Господин де Гусман! Поздравляю. Все в порядке.
Игуменья.
Кальясу лошадей не присудили.
Адвокат-чих.
А это значит,
Что в безопасности поместья.
Де Гусман.
А я?
Адвокат-чух.
Ах, все образуется.
Об этом не было и речи.
Изабелла.
Почему молчишь ты, брат?
Как бледен ты! Что значат эти цепи?
А щит зачем?
Игуменья.
Формальность, вероятно!
Изабелла.
Скажи, Эмануеле, куда тебя ведут?
Скажи хоть слово!
Де Гусман.
Все кончено, сестра! Меня ведут
В тюрьму - ей имя Крест Святой!
Изабелла. Нет!
Адвокат-чух (инспектору). Это правда?
Инспектор. Да, сударь, это нехороший признак. Из тюрьмы "Святой Крест" еще никто живым не выходил.
Де Гусман. Я дальше не пойду - ни шагу! (Садится на землю.)
Изабелла.
Так это правда? Ах, мать игуменья, все время
Мне эта мысль покоя не давала.
Мы торг вели из-за коней - его же мы забыли.
Коней ему спасли мы, но он
Для нас потерян.
Де Гусман. Да,
Меня повесят.
Адвокат-чух.
Вздор! А победа?
Игуменья.
Ты слышишь ли колокола, мой сын?
То вестники твоей победы!
Изабелла.
Нет, не лгите!
