— Не понимаю, — сказал Дорсет с некоторым сомнением в голосе, потом поспешно добавил, пытаясь скрыть своре признание: — Чушь! Левой рукой можно держать в вертикальном положении палку с половником на конце, пусть другой ее конец упрется в потолок, а правой рукой достать из воды рыбку.
— С глубины два фута?
— А что такое?
— Даже если предположить, что вам удалось поднять рыбку до глубины в два фута, неужели вы считаете, что сможете опустить вторую руку в воду, поймать пальцами рыбку и вытащить ее? Я так не считаю. Более того, сержант, как высоко вам придется закатать рукав, чтобы достать что-то с глубины в два фута? Достаточно высоко, я думаю, несколько выше плеча.
Дорсет обдумал сказанное и произнес:
— К вашим словам стоит прислушаться. Пойду и сделаю необходимые замеры. Возможно, вы правы.
— Я ни в чем не пытаюсь вас убедить. Вы спросили мое мнение относительно кражи рыбок, и я высказал его.
— Когда вы додумались до этого?
— Как только увидел комнату, аквариум, выдвинутый на край подставки и валяющийся на полу половник с привязанной к нему палкой.
— Вы ничего не сказали полицейским, которые проводили расследование?
— Полицейские, приехавшие по вызову, ни о чем меня не спрашивали.
Дорсет еще раз все обдумал и резко сменил тему разговора:
— Что скажете об этом Стонтоне?
— Рыбки у него.
— Те самые, что были раньше здесь в аквариуме?
— Салли Мэдисон утверждает, что именно те.
— Вы разговаривали со Стонтоном?
— Да.
— И он заявил, что Фолкнер сам передал ему рыбок?
— Совершенно верно.
— Он сказал когда?
— В тот самый вечер, когда Фолкнер заявил о краже — в прошлую среду, насколько я помню. Точное время он указать не смог.
Дорсет молча обдумывал все сказанное, когда из-за угла к дому подкатило такси. Из него, не дождавшись, пока шофер откроет дверь, выскочила женщина. Она быстро расплатилась и побежала к дому, зажав под мышкой небольшую сумочку.
Охранник преградил ей дорогу на лестнице.
— Сюда нельзя входить, — строго сказал он.
— Я — Адель Фэрбэнкс, подруга Джейн Фолкнер. Она позвонила мне и попросила приехать…
— Все в порядке, — сказал сержант Дорсет. — Можете войти. Но не пытайтесь входить в спальню и не подходите к ванной до тех пор, пока мы не разрешим вам. Постарайтесь успокоить миссис Фолкнер. Если снова начнется истерика, нам придется вызвать врача.
Адели Фэрбэнкс было ближе к сорока. Она была несколько полной. Волосы темные, но не настолько, чтобы Адель можно было считать брюнеткой. На глазах — очки с толстыми линзами. Говорила она возбужденно, быстро, фразами из четырех-пяти слов.
