Конвэй повез Мейсона обратно к мотелю «Глэйдел», чтобы адвокат смог забрать свою машину.
— Неплохо! Как я действовал, Перри? — сказал он.
— Вы действовали правильно. По-моему, вы произвели хорошее впечатление на парней из газеты, а это многое значит. К счастью, вам выпала возможность рассказать свою историю первым. Пока окружной прокурор допросит Гиффорда Фаррелла, пока ему представится случай поговорить с репортерами, ваше интервью уже напечатают.
— Нельзя было без сожаления смотреть на лицо Гиффорда Фаррелла, когда вы огорошили его этим бикини, — сказал Конвэй.
Мейсон кивнул:
— Но, разумеется, Джерри, тот факт, что мужчина купил девушке бикини, еще не означает, что он ее убил.
— Ну хорошо, однако он мог ее и убить.
— И еще, — продолжал Мейсон, — не забывайте: мы не знаем, что это было убийство. Она могла покончить жизнь и самоубийством. Единственное, что мне непонятно, это насчет револьвера.
— А что?
— Он не был оружием убийцы.
— Но каков молодец! Разве это не было нашим триумфом, когда эксперт заговорил? Это отвело от меня удар!
— У меня нет такой уверенности. Это неувязочка, которую я не могу понять и которая мне не нравится.
— Почему?
— Та женщина хотела, чтобы вы забрали у нее оружие. Она и не собиралась стрелять в вас. Она почти раздетая вышла из спальни, чтобы поставить вас в неловкое положение. Все, что она должна была сделать, это закричать, и вы бы попали в неприятное положение. Вы это осознали и захотели избежать наихудшего оборота дела. Она вытащила револьвер и тотчас направила его на вас. У нее дрожала рука. Да, здесь даже нет вопросов — она хотела, чтобы вы отобрали у нее револьвер!
— Вспоминая, я уже не так уверен, что она ударилась в панику.
— Она вышла из комнаты, в которой лежал труп, — подчеркнул Мейсон. — Она достала револьвер из стола и направила его на вас, причем держала его так, что это было просто приглашением отнять его.
— Возможно, она нервничала, — сказал Конвэй, чувствовавший нарастающее облегчение. — Возможно, на ее одежду брызнула кровь, когда она пристрелила свою соседку, и она хотела сменить одежду, избавиться от той, что была запятнана кровью. Она как раз этим и занималась, когда я вошел в комнату. Естественно, ее охватила паника.
— И она направила на вас револьвер?
— Да.
— А чего она хотела этим добиться?
— Боялась, что я… Ну, возможно, боялась, что я ее арестую.
— Она не велела вам убраться. Она велела вам поднять вверх руки. А это не укладывается в рамки никакой стандартной модели.
