Только в шесть часов вечера Бэнкрофт и Мейсон вышли из конторы шерифа. Деллу Стрит отпустили через несколько минут после того, как яхта была доставлена к пристани.
Сидя в машине, миллионер вслух предавался своим размышлениям.
– Как вы думаете, они уже допросили мою жену? – спросил он Мейсона.
– Разве вам не понятно, почему они нас так долго держали? Они, безусловно, уже допросили и вашу жену, и вашу падчерицу, и ваших слуг.
– Я очень просил жену не давать никаких показаний. В случае чего заявить, что она будет говорить только в моем присутствии.
– Вам следовало бы позвонить мне вчера вечером, – напомнил ему Мейсон. – Вместо этого вы стали давать жене советы. По правде говоря, я не доволен всем происшедшим.
– Я вас не понимаю.
– Мне кажется, – пояснил Мейсон, – что вы мне не все рассказали.
После некоторого молчания Бэнкрофт произнес:
– Да, Мейсон, вы вынуждены играть вслепую. Прокуратура попытается обвинить во всем мою жену, но они не смогут ничего доказать, и мне кажется, что они не смогут возбудить дело и против меня. Вы же должны доказать, что никто из нас не имеет никакого отношения к событиям вчерашнего вечера. Пускай полиция попытается сделать невозможное.
– Иногда полиции, – заметил Мейсон, – необычайно везет.
– Я знаю, но мне кажется, что вряд ли с теми фактами, что у них имеются, они смогут что-нибудь доказать. А вот как только у них окажутся отпечатки пальцев Джилли, они сразу же узнают, что он бывший заключенный и, возможно, шантажист.
– И затем свяжут его смерть с письмом шантажистов, обнаруженным в кофейной банке, – заметил адвокат. – Что тогда?
– Тогда, – сказал миллионер, – у них будут только голые факты: наличие трупа шантажиста и подозреваемой женщины, его возможной жертвы. Им, однако, не удастся доказать, что у моей жены или у меня были какие-либо личные контакты с Джилли.
– Что ж, будем надеяться, – произнес Мейсон.
– Обычно, – продолжал Бэнкрофт, – когда человек невиновен, он честно и откровенно все рассказывает в полиции. Иногда ему верят, иногда – нет. Если же он виновен, он молчит и дает возможность полиции самой добывать все необходимые факты.
– Ну и что?
– А то, – пояснил Бэнкрофт, – почему бы невиновному не воспользоваться теми лазейками, которые открыты для виновного. Своим молчанием и своей надеждой на то, что они сломают шею, прежде чем добьются каких-либо результатов, мы даем полиции возможность делать шаг за шагом.
