– И одна из жертв указала на Ирвина Фордайса как на одного из бандитов, участвовавших в налете? – Мейсон явно заинтересовался. Продолжайте.
– Мне сказали, – произнесла миссис Бэнкрофт тщательно взвешивая свои слова, – что, поскольку есть официальное сообщение о смерти Карлетона Блэра, то отпечатки его пальцев находятся в полицейском архиве. Но мне дали также понять, что Карлетон отнюдь не мертв, а жив, что ему удалось обнаружить съестные припасы в кабине самолета, кое-как прокормиться, выжить, а затем навсегда исчезнуть, поскольку он по горло был сыт армейской жизнью. Он взял себе имя Ирвина Виктора Фордайса и в конце концов вернулся в наш город, попал в неприятную историю и был заключен в «Сан-Квентин». Таким образом, мистер Мейсон, то обстоятельство, что один из Блэров отсидел срок, а сейчас разыскивается полицией в связи с ограблением, может помешать свадьбе.
– Все это вы узнали от своей дочери? – спросил Мейсон.
– Нет. От самого шантажиста.
– Ну и чего он хочет?
– Чего же он может хотеть? Конечно денег.
Мейсон прищурился. Он хотел что-то сказать, но сдержался.
После некоторого молчания миссис Бэнкрофт продолжала:
– Естественно, это был самый критический период в жизни моей дочери.
– Другими словами, вы заплатили?
– Да.
– Сколько?
– Тысячу долларов.
Мейсон застучал пальцами по краю стола.
– И только, прочитав сообщение в газетах, я поняла, что аналогичное требование было также послано моей дочери. Не удивлюсь, если он послал его и моему мужу.
– А Блэрам?
– Не знаю. Мне об этом ничего не известно. Блэры, конечно, не бедны, но, с другой стороны, с них особо ничего не возьмешь.
– То есть они могут заплатить сравнительно небольшую сумму? – добавил Мейсон.
– Пожалуй, да.
– Можете ли вы, – спросил адвокат, – описать мне внешность шантажиста? Это был человек с пронизывающими серыми глазами, примерно пятидесяти лет?
Она отрицательно покачала головой.
– Нет. Это был молодой человек, не старше двадцати пяти – двадцати шести лет. Очень симпатичный широкоплечий парень, с темными глазами, короткой стрижкой под ежик и несколько грубыми чертами лица.
– И именно ему вы заплатили тысячу долларов?
– Да.
– Какими банкнотами?
– Десяти и двадцатидолларовыми.
– Он, конечно, заверил вас, что больше не будет требовать денег?
– Он просто заявил, что я купила его молчание.
– Он должен был предъявить вам какие-нибудь доказательства, что-нибудь еще, что...
– Конечно. Он показал мне фотографии Ирвина Фордайса и отпечатки его пальцев из полицейского архива, а также армейские снимки Карлетона Блэра. Должна отметить, сходство поразительное. Кроме того, он предъявил мне другие отпечатки пальцев, которые, по его словам, были взяты у Карлетона Блэра во время его зачисления в армию.
