— Зачем вы к нему заходили?
— Я хотела предупредить его.
— О чем?
— О том, что у него могут быть серьезные неприятности, если он не прекратит заниматься торговлей опиумом.
— Вы знали о том, что в этом деле он был главной фигурой?
— Да.
— А отец ваш знал?
— Да.
— Вы узнали об этом от отца?
Она кивнула головой.
— Почему вы хотели предупредить Мандру? Вы знали его?
— Нет, не знала, но я знаю женщину, которую он любил.
Он ощутил на себе ее сверлящий взгляд и постарался приготовиться к тому, чтобы ни один мускул не дрогнул на его лице, когда она произнесет имя этой женщины. Он, однако, вдруг осознал всю тщетность своих усилий скрыться от этих пронзающих насквозь глаз, таких темных, что зрачок совершенно слился с радужной оболочкой.
— Нет, Перворожденный, — сказала она задумчиво, — это не художница.
— А кто это?
— Ее зовут Хуанита. Она танцовщица.
— И это из-за нее вы решили предупредить Мандру о грозящей ему опасности?
— Да.
— А почему вы не захотели, чтобы она сама предупредила его?
— Потому что я не могла найти ее, а дело было очень срочным.
— Однако с предупреждением вы опоздали?
— Мой отец ничего не знал об убийстве, пока вы сегодня утром не сообщили ему об этом.
— Расскажите мне про свою встречу с Мандрой.
— Я сказала этому негру-телохранителю, что мне срочно надо поговорить с его хозяином, что я подруга Хуаниты. Он впустил меня в квартиру.
— В котором часу это было?
Она неожиданно перешла на китайский, и он понял, что ответ на этот вопрос по какой-то непонятной причине потребовал от нее такого умственного напряжения, что речь ее на какое-то мгновение стала механическим отражением мыслительного процесса.
— Три часа после второго часа Быка, — сказала она на кантонском диалекте.
— Когда вы вышли из его квартиры?
— Я пробыла у него минут пятнадцать — двадцать.
— О чем вы разговаривали?
— Мандра показался мне умным человеком. Я говорила, он слушал. Он знал, кто я такая. Ему рассказывала обо мне Хуанита.
— Вы не могли бы отвести меня к Хуаните? Она никак не отреагировала на его вопрос.
— Когда Мандра разговаривал со мной, в руках у него был «слив-ган». Он спросил, не знаю ли я какого-нибудь китайского мастера, который мог бы сделать копию с этого оружия так искусно, чтобы невозможно было распознать подделку. Когда я взяла в руки «слив-ган», чтобы рассмотреть его поближе, дверь в соседнюю комнату слегка приоткрылась от сквозняка. Мандра подошел к двери и закрыл ее, но я успела разглядеть, что там было.
