Дональд Лэм — «мозг» детективного агентства, но ни седина, ни природное очарование не помогли ему избежать ареста как соучастника в деле об убийстве.
Берта Кул — мягкая и приятная в общении, как моток колючей проволоки, больше всего на свете она любит изображать отвратительную старую ведьму в агентстве Лэма.
Сандра Иден — голубоглазая блондинка, таинственная любовница, которая хотела бы навсегда остаться пятнадцатилетней, но ее истинный возраст — вот настоящая тайна.
Элеонор Иден — мать Сандры Иден и свояченица Эмоса Гейджа по первому мужу, она отчаянно нуждается в пище и медицинском уходе.
Джером Кемпбелл — попечитель поместья Гейдж, очень трудно выдерживать взгляд его холодных беспристрастных глаз и покровительственные манеры.
Дафни Бакли — пышнотелая расчетливая брюнетка, никак не может дождаться, пока окажется неверной женой или обеспеченной вдовушкой.
Эдит Джордан — пышнотелая легкомысленная блондинка, она пропала из виду, а затем появилась — с чужими отпечатками пальцев.
Том Аллен — любитель клубнички, бесхарактерный тип, вероятность того, что он забудет удар, нанесенный ему блондинкой, так же мала, как то, что лев не заметит кусок говядины в своей клетке.
Эмос Гейдж — склонный к кутежам и склерозу дядюшка Сандры был осужден за тяжкое преступление задолго до своего тридцатипятилетия, из-за чего не получил ни пенни из положенного ему наследства — что и привело к очень интересным последствиям.
Малкольм Бакли — владелец гоночного автомобиля номер НФЕ—801, был неоднократно уличен в жульничестве самого неприглядного свойства.
Харви Кловер — педантичный помощник шерифа в Бейкерсфильде, Калифорния, он должен был напомнить Дональду Лэму, что, даже если каждая улика в деле об убийстве что-то и значит в книжке Дональда, эта книжка была не Дональда, а его.
Девчонке было около пятнадцати. Она изо всех сил старалась держаться храбро и выглядеть старше своих лет, напуская на себя вид взрослой, опытной женщины.
Берта Кул норовила от нее отмахнуться. Я стоял в дверях ее кабинета, держась за ручку двери.
— Извини, я не знал, что ты занята, Берта.
— Все нормально, она уже уходит, — ответила миссис Кул.
Девочка часто заморгала, сдерживая слезы. Ей не хотелось уходить, но просить она не собиралась и с достоинством поднялась.
— Спасибо вам большое, что уделили мне столько времени, миссис Кул.
Она направилась к двери, а я продолжал стоять в проеме. Словно оправдываясь, Берта представила меня:
