Через мгновение тяжелые портьеры в дальнем углу комнаты раздвинулись, и коренастый широкогрудый мужчина, прихрамывая и тяжело опираясь на палку, вошел в комнату. Лицо его было забинтовано, а глаза скрывались за темными очками. Забинтована была почти вся правая сторона лица и часть левой. Слева повязка была закреплена на чисто выбритой коже кусочком пластыря, однако было заметно, что под бинтом, там, где кончалась выбритая щека, росла иссиня-черная борода.
Лицо под повязкой разглядеть было трудно, но челюсть казалась довольно тяжелой, а низкий лоб венчала копна черных, коротко остриженных волос.
– Мистер Бенджамин Эддикс, – представил его Херши.
Кивнув, Эддикс сказал:
– Здравствуйте, здравствуйте! Прошу прощения, я не вполне здоров.
В сопровождении Натана Фэллона он прохромал через всю комнату и протянул руку.
– Мистер Перри Мейсон, – представил Херши.
– Рад видеть вас, мистер Мейсон. Много слышал о вас. Следил по газетным отчетам за несколькими вашими процессами.
– А это мисс Стрит, секретарша мистера Мейсона, – продолжал Херши.
– Добрый вечер, мисс Стрит. Очень рад вас видеть. Прошу прощения, я весь перебинтован. Я, знаете ли, занимаюсь экспериментами с животными, а это не всегда благоприятно отражается на здоровье. – Забинтованное лицо исказилось кривой ухмылкой. – Одна из этих чертовых горилл, – Эддикс говорил с трудом из-за мешавшей ему повязки, – схватила меня за пиджак, когда я слишком близко подошел к ее клетке, и не успел я его скинуть, как она дернула меня за руку и потащила к решетке. Я рванулся назад и попытался высвободиться, пнув ее, но она крепко стиснула мою ногу, да еще оцарапала меня и поставила несколько синяков. В общем ничего страшного, но вид у меня теперь не слишком представительный.
Он отодвинул кресло и, болезненно поморщившись, неловко уселся в него.
– Горилла, – пояснил Натан Фэллон, – намеревалась схватить мистера Эддикса за горло. Если бы ей это удалось, своими могучими пальцами она просто сломала бы ему шею.
– Перестаньте, – нетерпеливо перебил его Эддикс. – Вы всегда торопитесь делать выводы, не имея достаточно данных, словно какая-нибудь выжившая из ума старуха. Я не думаю, что горилла пыталась схватить меня за горло. Не могу утверждать наверняка, но, по-моему, она тянулась за моим галстуком. – Он повернулся к Мейсону и пояснил: – Все гориллы таковы. Они сами не свои становятся, если им захочется завладеть чем-нибудь из одежды, например свисающим галстуком. Если вы подходите слишком близко, они могут дотянуться сквозь прутья решетки и схватить вас за него. Но, разумеется, если у гориллы появятся злые намерения, то она становится очень опасной.
