– Вы решили, – спросил Мейсон, – устроить перекрестный допрос своему собственному свидетелю?
– Видите ли, – сказал Гамильтон Бергер, – хотя замечание ваше, скорее всего, излишне, но в конце концов мистер Эддикс не может сам заступиться за себя.
– Ну что ж, – непринужденно обратился Натан Фэллон к Гамильтону Бергеру, – возможно, вы придумаете объяснение получше.
Публика в зале суда грохнула от смеха, и даже судья Манди улыбнулся.
– Мистер Эддикс не посвящал вас в свои секреты?
– Мистер Эддикс не любил меня. Я не любил мистера Эддикса. Полагаю, что в самое ближайшее время я был бы уволен, если бы не смерть мистера Эддикса.
– Вы уехали из Стоунхенджа в среду, в день убийства?
– Да, сэр.
– Во сколько примерно?
– Я вылетел в Лас-Вегас, днем, двухчасовым рейсом.
– Вы получили инструкции касательно того, что должны были делать в Лас-Вегасе?
– Да, сэр. Я должен был вернуться со ста пятьюдесятью тысячами долларов наличными.
– Вы выполнили эту инструкцию?
– Нет, сэр. Не выполнил.
– Почему?
– Потому что не решился носить с собой такую большую сумму наличными. Когда я услышал о смерти мистера Эддикса, я отнес всю наличность в банк и положил ее на счет мистера Эддикса. Я известил по телефону поверенного мистера Эддикса о том, что собираюсь предпринять.
– А мистер Херши покинул Стоунхендж до вас?
– Нет, сэр. Мы ушли с ним одновременно. Мистер Херши отвез меня в аэропорт, а затем поехал в Санта-Барбару.
– Кто находился в Стоунхендже в тот момент, когда вы уходили?
– Бенджамин Эддикс.
– Кто еще?
– Больше никого.
– Но ведь это было довольно необычно?
– Да, сэр. Это было в высшей степени необычно.
– Начинайте перекрестный допрос, – обратился Гамильтон Бергер к Мейсону.
– Почему вы считаете это необычным, мистер Фэллон?
– Потому что обычно кто-то ухаживал за животными, да и дом требовал присмотра со стороны экономки; кроме того, обычно приходили несколько слуг.
– Но когда вы уходили, в доме не было никого, кроме мистера Эддикса?
– Совершенно верно. Несколькими днями раньше мистер Эддикс выразил сильное неудовольствие тем, как содержалась часть дома, отведенная под зоопарк. Он уволил всех служащих, ухаживавших за животными.
– А кто кормил животных, чистил клетки, ну и все остальное, после того как дрессировщики были уволены?
– Мы, – проговорил Фэллон с явным отвращением. – Это как раз и было одной из главных причин возникших между моим хозяином и иной трений. На такого рода работу я не нанимался.
