В прошлом, когда Рейни служила в шерифском управлении маленького городка, она отвергла бы эту гипотезу как слишком фантастическую. Но то было до стрельбы надолго испугавшей ее соседей. То было шесть лет назад когда Рейни помогла Куинси защитить оставшегося в живых члена его семьи от жестокого психа. Теперь она знала хорошо, лучше большинства людей, что многим хищникам нужно не только убийство — они искренне любят азарт oxоты и риск опасной игры.
— Откуда начнем? — спросила она.
— Откуда всегда начинаем. С места событий.
Руки Куинси обвили талию Рейни, и он прижал ее к груди.
— Давай, Рейни, — шепнул он, — скажи правду. Разве тебе не хотелось всегда смешать с грязью Академию ФБР?
— Еще как.
— Я стараюсь это сделать, — промолвил Куинси.
— Знаю. — Рейни зажмурилась от вновь подступивших жгучих слез.
Квонтико, штат Виргиния
21 час 46 минут. Температура 31 градус
Кимберли сидела одна в своей комнате. Люси ненадолго вернулась, положила стопку книг на заваленный стол и начала собирать другую.
— О, выглядишь ты хуже, чем утром, — сказала она вместо приветствия.
— Весь день старалась, — заверила ее Кимберли.
— Должно быть, для девушки потрясение обнаружить труп.
— Значит, ты слышала.
— Все слышали, моя дорогая. Только о том и говорят. Это твой первый труп?
— Имеешь в виду — кроме матери и сестры?
Люси замерла. Молчание тянулось долго.
— Ну, я пошла на семинар, — сказала она наконец. Повернулась и любезно спросила: — Кимберли, хочешь, пойдем месте? Ты же знаешь, никто не против.
— Нет, — твердо ответила Кимберли.
Люси ушла.
Надо бы поспать. Куратор Уотсон был прав. Нервы ее истрепаны, прилив адреналина кончился, оставив тяжесть и пустоту. Кимберли захотелось лечь на узкую койку. Погрузиться в блаженное забытье сна.
Ей приснится Мэнди. Приснится мать. Она даже не знала какой сон причинит больше страданий.
Можно отыскать отца в Джефферсон-Холле. Он, как всегда, поговорит с ней. Но Кимберли предвидела, каким будет выражение его лица. Слегка встревоженным, слегка озадаченным. Он только что принялся за очень важное задание, и даже пока будет слушать жалобы дочери, половина его мозга будет перебирать фотографии места преступления, дела об убийствах, протоколы расследований. Отец любит ее. Но они с Мэнди давно поняли, что принадлежит он главным образом мертвым.
Кимберли не могла выносить пустой комнаты. Не выносила звука шагов в коридоре. Люди встречались друг с другом, смеялись, рассказывали друг другу истории, приятно проводили время. Только Кимберли сидела одна, была островом, которым так старалась стать.
