Я забрался на свою полку, заложил руки за голову и затих…
…Дорога в Уфу на этот раз оказалась затяжной, и вместо двух-трех дней я добирался до города в два раза дольше. Когда же, наконец, я примчался в аэроклуб, меня встретила тишина.
В одной из комнат я разыскал дежурного. Забыв поздороваться, протягиваю ему вызов и тревожно осматриваюсь вокруг.
– Вы должны были явиться вчера, товарищ.
– Да, вчера. Но вчера я не смог. Погода, сами видите какая, метель.
Дежурный поглядел в окно. Возвращая мне бумагу, он вздохнул;-Вчера, дорогой человек, нужно было явиться, вчера!..
– Выходит, я опоздал?
– Выходит, что так…
– Уехали! Все уехали?
– Первая группа уехала, еще вчера. Кстати, как твоя фамилия?
– А какое это теперь имеет значение? – махнул я безнадежно рукой.
– Все-таки…
– Гареев я. Из железнодорожного техникума.
– Гареев? Тебя Петров по всему городу искал. Он скоро подойдет, подожди его.
Столько мечтать о летной школе и опоздать!.. Что может быть ужаснее. Я готов был сгореть со стыда. А Петров не появлялся.
Эти часы были, пожалуй, одними из самых трудных в моей жизни. Я вдруг почувствовал свою абсолютную беспомощность. Надежда только на Петрова.
Иван Митрофанович пришел вечером, к началу занятий в аэроклубе. Увидев меня бледного, растерянного, он ободряюще улыбнулся и попросил подождать, когда кончатся занятия.
Его улыбка как-то сразу встряхнула меня. Я понял, что не все еще потеряно. И он сделал все, что мог. Я еду в город Энгельс в летную школу. Нас, таких же, как я, бывших учлетов, прошедших строгий отбор, большая группа. Первая уехала несколько дней назад. Эти ребята будут летать на истребителях.
Я тоже мечтал стать истребителем, но опоздал к отправке. Придется учиться на бомбардировщика.
На станции нас провожали товарищи из аэроклуба и родные. Холодный декабрьский ветер швырялся колючим снегом, обжигал лица. Простившись со всеми, Петров подошел ко мне.
– Ну как, веришь теперь, что станешь военным летчиком?
– Теперь, кажется, верю: билет до Энгельса в кармане!
– А ты волновался!..
Уже на ступеньке вагона, он наказывал мне:
– Учись как следует. И помни-авиация не любит лихачества и бессмысленного риска: спокойствие, трезвый расчет и воля. Одним словом, не теряй голову.
– Есть не терять голову, – отвечаю я. А Петров продолжает;
– Хорошо бы поглядеть на вас после школы. Какими орлами станете! О своем аэроклубе забудете!
– О нашем аэроклубе? Никогда! И вас, Иван Митрофа-нович, тоже всегда помнить будем! – А поезд уже трогается, тревожно гудит паровозный свисток. Поднимаюсь в вагон и вдруг в стороне от провожающих замечаю одинокую фигуру в старой овечьей шубейке: это сторож с нашего аэродрома! Он пришел проститься с нами, пожелать нам доброго пути, но почему-то постеснялся подойти. А мы в спешке его не заметили. Как не хорошо это с нашей стороны!
