— Я одна в доме, но я рада принять вас.
Понятия не имею, как положено принимать двух здоровенных ящериц. Как их сажать за стол? Чем кормить? Но платформа не двинулась с места. Она лишь опустилась чуть ниже, так, что головы стоящих на ней существ оказались на уровне моих глаз, и один из леммов сказал:
— Мы пришли, чтобы передать тебе сообщение, кейя.
Вот тут я и испугалась. В нежданных новостях нет ничего хорошего. Я и сейчас помню, как в том мире у меня всегда замирало сердце, когда в почтовом ящике обнаруживалось что-то внеплановое, а уж здесь, где не происходит почти ничего… Как выяснилось, я была права — это распространяется на все миры.
Лемм помолчал, видимо пытаясь перевести свое сообщение в слова. Не так-то просто для существ, которые в обыденной жизни словами при общении между собой не пользуются.
— Люди с той стороны, они придут сюда за Хаартом. Он им нужен.
— Зачем?
— Они хотят, чтобы он показал им, как пройти обратно. Им сказали, он знает, как это сделать.
— Я думала, проход закрыт. — удивленно сказала я.
— Они не верят этому. Они напуганы. Они хотят вернуться.
Я помню, когда мы встретили леммов по дороге в город, они сказали, что люди с той стороны долго не проживут. Похоже, так оно и вышло. Этот мир, где опасность, казалось, исходила только от кочующих животных, умел защищаться по-своему.
Не удивительно, что леммы узнали о том, что к нам собираются нагрянуть незваные гости. С их способностью читать чужие мысли, они, похоже, знают все. Они что-то вроде межрасовых сплетников.
— Хаарту нельзя сюда возвращаться. И тебе надо уехать.
— А где сейчас Хаарт?
— В становище сульпов. Ты там была.
По крайней мере, я знаю, как туда добраться. Жаль только, что я представления не имею о том, как разговорить леммов. Они наверняка знают, о чем я хочу спросить, что беспокоит меня, пусть смутно, не высказано, но вот скажут ли…
— Я должна торопиться?
— У тебя есть время до полудня. Потом они придут сюда.
О Господи!
Я сказала:
— Спасибо. И если я могу что-нибудь для вас сделать — я сделаю это с радостью.
Я и в самом деле это имела в виду.
Леммы не пошевелились, но у меня осталось полное ощущение, что тот, кто со мной говорил, отрицательно покачал головой.
— Нам от тебя ничего не нужно. Мы делаем это для Хаарта. Мы строили ему этот дом. И еще потому, что нам не нравятся люди с той стороны — очень не нравятся. Ты на них не похожа.
Очень лестно. Конечно, не трудно быть лучше озлобленных и испуганных солдат, но в любом случае, приятно, когда тебе так говорят. Тем более, совсем посторонние люди. Я сказала:
