— Иногда аномальные зоны странным образом воздействуют на человеческую психику. Он мог сам их убить. Сойти с ума и убить.
— Зубами загрызть? — мрачно спросила Варвара.
— Почему нет? Что такое ликантропия тебе известно?
— Люди-леопарды? — Варька нахмурилась, вспоминая что-то там такое, читанное в детстве про Черную Африку.
— Не обязательно. Про берсеркеров слышала?
— Слышала, — устало сказала она, — знаю, Мухоморы они жрали.
— Не только мухоморы… Сходный эффект может быть вызван действием алкалоидов спорыньи. ЛСД, проще говоря.
— Белены объелись, — пробормотала Варвара.
— Вот именно. Измененное сознание провоцирует ликантропию. Возможно, будит в человеке атавистические начала. Или мощные гипнотические способности. Или и то, и другое.
— Так значит, мы сами во всем виноваты? Нет никаких сверхъестественных сил, никаких волков-людоедов, все мы…
— Смотря что понимать под сверхъестественными силами. Но я полагаю, конкретно в данном случае — да. Есть нечто, что вызывает галлюцинации. И, возможно, умопомешательство.
— И, по-твоему, — взорвалась Варвара, — это лучше? Ты ж погляди, тут все как обезумели.
Она замялась, потом решительно сказала:
— Послушай, Вадим, тогда, может и правда надо уезжать отсюда? И чем скорей.
— Напротив. Мы по счастливой случайности вышли на зону исключительной силы. И я не ошибусь, если…
— Мы встретим тех, чужих?
— Да, — сурово кивнул Шерстобитов. Озабоченно взглянул на часы. Покачал головой.
— Как бы и они не отказали. Батарейка…
— Послушай, — вдруг спохватилась Варвара, — по поверьям — только мужчина способен оборачиваться зверем? Или женщина — тоже?
— Разумеется — тоже. Что за странный шовинизм? Например, существует ирландское предание о священнике. К нему в лесу подошел волк и попросил человечьим голосом исповедывать умирающую, — тоже волчицу. Стоило лишь святому отцу перекрестить ее, она обернулась женщиной… а почему ты спросила?
— Сама не знаю, — покачала головой Варвара.
— Ладно, мне еще пленку проявлять. Поглядим, что оно там такое…
Он нырнул в кладовку, примыкающую к горнице, и захлопнул за собой дверь.
Лера искоса поглядела на Варвару, потом громко сказала:
— Ну, я пошла спать!
Она оглядывалась с какой-то странной надеждой, но никто не стал ни окликать ее, ни задерживать. С мужской половины высунулся Пудик, доброжелательно кивнул:
— Ну, дык, спокойной ночи!
И плеснул себе чаю из термоса.
Лучше это был бы и вправду зверь, — подумала Варвара. От него, по крайней мере, знаешь, чего ожидать.
