Я смотрела в его темно-синие глаза и не знала. Мы были знакомы много лет, встречались много месяцев, но он был для меня загадкой. Я просто не знала, что он сделает. И не хотела нажимать эту кнопку – пока что.
О чем вы так серьезно думаете, ma petite? Только не говорите, что о наемном убийце, я вам не поверю.
Я не знала, что сказать, и потому покачала головой.
Его рука скользнула по моим плечам, он меня обнял. От такой близости его тела что-то затрепетало в животе. Он наклонился, будто хотел меня поцеловать, и я его остановила, упершись тыльной стороной ладони ему в грудь. Поскольку я теперь касалась его кожи, это вряд ли улучшило ситуацию.
Вы себя прилично вели всю дорогу, что случилось теперь?
Я просто хочу успокоить вас, ma petite.
Ага, как же.
Он другой рукой обнял меня за талию и повернул к себе. Пистолет был у меня в руке, но казался как-то неуместным. Стрелять в Жан-Клода я не собиралась, и убийца не войдет в запертую дверцу. Такие действия в толпе, да еще и с копами-регулировщиками, были бы скорее наглыми, чем профессиональными.
Я завела руку ему за спину, все еще держа пистолет.
Если вы меня поцелуете, мне снова придется губы мазать.
Он наклонился очень близко и шепнул прямо над моими губами:
Это не обязательно.
И поцеловал меня в щеку, провел губами между щекой и подбородком, к шее.
Я легонько ткнула стволом ему в лицо, отодвигая его туда, где мне видно, что он делает. Глаза у него стали бездонно-синие.
Шею не трогать, – сказала я, и вполне всерьез.
Только однажды я согласилась дать ему кровь, и это было, когда он умирал. А вообще я телесными жидкостями с Мастером города не обмениваюсь.
Он потерся щекой о ствол:
У меня на уме было нечто более низкое.
И он опустил голову к моей ключице, вылизывая кожу. Я на миг подумала, насколько низко он собирается зайти, потом оттолкнула его.
Да нет, вряд ли, – сказала я наполовину со смехом.
Вам теперь лучше, ma petite?
Я глядела на него секунду, потом рассмеялась. Мне действительно стало лучше.
Вы изворотливый сукин сын, вы это знаете?
Да, мне говорили.
Полиция сумела раздвинуть толпу, и лимузин пошел вперед.
Вы это сделали, только чтобы меня подбодрить.
Он широко раскрыл глаза:
Разве стал бы я делать что-нибудь подобное?
Я уставилась на него и почувствовала, как улыбка сползает с моего лица. Я смотрела именно на него, не на предмет самого большого в мире вожделения, а на него, Жан-Клода. Мастер города беспокоится о моих чувствах. Я покачала головой. То ли он становится лучше, то ли я себя обманываю?
