Я покачала головой:
Так нельзя.
Если ты перестала из-за меня, то напрасно. Мне было очень хорошо.
Мне тоже. В том-то и проблема.
Ричард вдохнул поглубже, выдохнул с тяжелым вздохом.
Проблема есть лишь постольку, поскольку ты ее создаешь, Анита.
Ага, как же.
Выходи за меня, Анита, и это все будет твое.
Я не хочу выходить за тебя лишь для того, чтобы спать с тобой.
Если бы это был только секс, я бы и не предлагал тебе выйти за меня замуж. Но это еще и лежать рядом на диване и смотреть «Поющие в дожде». Это ужинать в китайском ресторанчике и заказывать рангунских крабов порционно. Я для нас обоих могу сделать заказ почти в любом ресторане города.
Ты хочешь сказать, что я настолько предсказуема?
Не надо, не передергивай.
Извини, Ричард, – вздохнула я. – Я не хотела. Я только...
Я не знала, что сказать, потому что он был прав. Моя жизнь стала бы полнее, если разделить ее с Ричардом. Я ему купила кружку по случаю – увидела в магазине. На ней были нарисованы волки и сделана надпись: «В Господней глуши лежит надежда мира – в великой, девственной, свежей, не тронутой глуши». Цитата из Джона Мура. Купила не к дате – просто увидела и поняла, что Ричарду это понравится. Десятки раз в день, услышав что-то по радио или в разговоре, я думала: «Надо будет рассказать Ричарду». Это Ричард вывез меня впервые после колледжа смотреть на птиц.
У меня диплом по биологии, по биологии противоестественных явлений. Когда-то я думала прожить жизнь полевого биолога, этакой Джейн Гудолл в противоестественном варианте. Я любила наблюдать за птицами – отчасти потому, что рядом был Ричард, а отчасти потому, что когда-то мне это нравилось. Я как будто вспомнила, что есть жизнь и вне кладбищенской ограды. Слишком долго я стояла по горло в смерти и крови, а потом появился Ричард. Он сам тоже по горло торчал в довольно странных вещах, и все же у него была какая-то жизнь.
Я ничего лучше не могла себе представить, как проснуться рядом с ним, первым делом потрогать утром его тело, зная, что вернусь после работы к нему. Слушать с ним его собрание Роджерса и Хаммерштайна, смотреть на его лицо, когда он смотрит мюзикл с Джин Келли.
Я уже почти открыла рот сказать «ладно, давай поженимся» – но не сказала. Я любила Ричарда и вполне смогу себе в этом признаться, но этого мало. За мной охотился убийца. И как можно втягивать тихого и вежливого школьного учителя в жизнь такого рода? Он тоже был из монстров, но отказывался с этим мириться. Он сейчас вел битву за лидерство в местной стае вервольфов. Дважды он победил ее вожака, Маркуса, и дважды отказался его убить. Если ты не убиваешь, то ты не вожак. Ричард держался своих моральных принципов. Держался ценностей, годящихся лишь тогда, когда тебя не пытаются убить. Если я за него выйду, Ричард лишится последних шансов на нормальную жизнь. Я жила в зоне, так сказать, свободного огня. Ричард заслуживал лучшего.
