Он выпустил изо рта это слово, которое я передаю как «офигенно», с тем же удовольствием, что и дым. Наверное, при убитой горем вдове приходилось выбирать выражения, и это было ему неприятно.
— Ее политическое влияние несколько меркнет? — спросила я.
— В газетах на всю первую страницу показали фотографии, как она лупит Конроя по морде. Власти опасаются скандала и совершенно не хотят оказаться в самой буче.
— Так что они отстранятся, если она сделает что-нибудь еще похуже, — заключила я.
Он очень, очень глубоко затянулся, держа сигарету как держат косяк, и дымок струился у него из носа, когда он сказал:
— Отстранятся, вот именно. Подходящее слово.
— С тонущего корабля...
Он снова засмеялся и даже не выдохнул дым до конца, потому что поперхнулся, но вроде бы не заметил.
— Не знаю, то ли вы действительно так остроумны, то ли мне надо было посмеяться.
— Это стресс. Обычно людям со мной совсем не смешно.
Он покосился на меня неожиданно светлыми глазами. Я готова была ручаться, что при свете дня они голубые.
— Я слыхал о вас, что вы обычно — гвоздь в сапоге и многих успели погладить против шерсти.
— Нельзя же требовать от девушки слишком многого, — пожала плечами я.
Он улыбнулся:
— Но те же люди, что называли вас гвоздем в сапоге говорили, что работать с вами над делом — совсем другой коленкор. На самом деле, миз Блейк, — он отщелкнул сигарету на землю, — они говорят, что скорее взяли бы на любую операцию вас, чем многих известных им копов.
На это я не знала, что сказать. Более высокой оценки среди полисменов просто не бывает.
— Вы меня заставляете краснеть, лейтенант Николс.
Я при этих словах от него отвернулась. А он, кажется, разглядывал все еще дымящуюся на земле сигарету.
— Зебровски из РГРСП говорит, что вы не часто краснеете.
— Зебровски — жизнерадостный и развратный засранец.
Он хмыкнул, расхохотался коротко и затоптал сигарету. Тусклое сияние погасло.
— Именно такой он и есть. Вы его жену знаете?
— Мы знакомы с Кэти.
— Никогда не думали, как Зебровски смог ее подцепить?
— Каждый раз думаю, когда ее вижу.
Он вздохнул:
— Я вызову еще одну машину, попрошу двух постовых. Закончить бы поскорее и избавиться от этих людей насовсем.
— Аминь.
Он пошел звонить. Я пошла собрать свои причиндалы для подъема зомби. Поскольку главным инструментом у меня служит мачете длиннее моего локтя, я его оставила в машине. А то люди пугаются. А сегодня я никак не хочу пугать ни телохранителей, ни нашу славную полицию. Что касается миссис Беннингтон, ее точно ничем не испугать, в этом я не сомневалась. И не сомневалась еще в одном: что бы я ни сделала, она довольна не будет.
