Тамми поглядела на меня из-под края волос. Ей приходилось стричься коротко, как полисменам мужского пола, но она все же отращивала их до максимально разрешенной длины.
— Может быть. Но только я одна упала в обморок.
— Не считая меня.
— Да, ты и я, единственные здесь женщины.
Вообще-то мы не были подругами. Она была Последователем Пути — христианский вариант ведьмовства. Почти все Последовательницы — зелотки, больше христиане, чем любой правый, будто все время доказывают, что они тоже достойны спасения. Тамми несколько смягчилась, когда стала встречаться с Ларри Киркландом, моим коллегой. Но только сейчас я заметила, насколько повытерся этот яркий и сияющий экстерьер. Полицейская работа сжирает тебя начисто и выплевывает остаток.
Мы, женщины, должны быть еще железнее прочих, чтобы нас принимали за своих. Сегодняшний день нашей репутации не помог.
— Это не твоя вина, — сказала я. Меня начинало трясти чуть сильнее.
— Нет, это вина моего чертова доктора.
— Извини? — переспросила я, поднимая глаза.
— Он мне выписывает противозачаточные пилюли, а потом, паразит, выписал антибиотик и не предупредил, что на его фоне пилюли не действуют.
У меня глаза полезли на лоб.
— То есть ты хочешь сказать...
— Ага. Что я беременна.
Я понимала, что у меня на лице удивление, но скрыть его не могла.
— А Ларри знает?
— Ага.
— И что... — Я попыталась подобрать разумные слова, но оставила старания. — Что вы будете делать?
— Жениться, черт бы его побрал!
Наверное, что-то такое выразилось у меня на лице, потому что она присела рядом со мной.
— Я люблю Ларри, но я не собиралась прямо сейчас выходить замуж и уж точно не собиралась заводить ребенка. Ты знаешь, насколько трудно женщине пробиться на этой работе? Ох, извини — ты-то уж точно знаешь.
— Да нет, — ответила я, — у меня не совсем так. Полиция — это не вся моя карьера.
Меня снова затрясло. Никакое удивление не могло меня согреть.
Она сняла с себя жакет, показав револьвер в кобуре спереди. И набросила жакет на меня. Я не спорила, а наоборот — взялась руками за лацканы и завернулась.
— Ты от беременности дрожишь? — спросила она. — Мне говорили, что ты себя плохо чувствуешь.
Я глупо заморгала, уставясь на нее, пытаясь понять.
— Ты сказала — беременность?
Она состроила гримасу.
— Анита, ради Бога! Я никому не сказала, но они все равно догадаются. Меня вывернуло на месте преступления, чего никогда не бывало. Перри меня вывел во двор. Я не отключилась, как ты, но почти. Немного времени пройдет, пока они догадаются.
