Во дворах росли средней величины деревья, и это подсказывало, что району лет десять. Деревья вырастают не сразу.
Огромную антенну телефургона я увидела раньше полицейских машин.
— Твою мать.
— В чем дело? — спросил Джейсон.
— Репортеры уже здесь.
Он глянул вперед:
— Как ты узнала?
— Никогда не видел телефургона с такой здоровенной антенной?
— Кажется, нет.
— Счастливчик.
Наверное, из-за фургона репортеров полиция перекрыла улицу. Было бы у них время, поставили бы официального вида рогатки. Сейчас здесь была патрульная машина, облокотившийся на нее полисмен в форме и желтая лента «прохода нет», натянутая через улицу между двумя почтовыми ящиками.
Присутствовали также два телевизионных фургона и кучка газетчиков. Их всегда можно узнать по фотоаппаратам и отсутствию микрофонов. Хотя они тебе в морду диктофоны суют.
Нам пришлось из-за них припарковаться за полквартала. Когда замолк двигатель, Джейсон спросил:
— Откуда они так быстро узнали?
— Кто-нибудь из соседей позвонил или фургон оказался случайно рядом. Когда идет разговор по полицейской рации, репортеры могут перехватить.
— А почему там их не было, на первом месте?
— Там дом изолированный, добраться туда труднее, а сроки все равно поджимают. А может, здесь замешана местная знаменитость или просто лучше схавают.
— Лучше схавают?
— Более сенсационный материал, — пояснила я, но про себя подумала, какой материал может быть более сенсационным, чем труп, прибитый гвоздями к стене собственной квартиры. Хотя, конечно, таких подробностей газетчикам не сообщают — если только их можно скрыть.
Я расстегнула ремень безопасности и взялась за ручку дверцы.
— Пройти через репортеров — это будет первая трудность. Нравится, не нравится, но я сама что-то вроде местной знаменитости.
— Дама сердца Принца города, — улыбнулся Джейсон.
— Вряд ли кто-то назовет это так вежливо, но ты прав. Хотя сегодня их будет больше интересовать убийство. О нем они будут меня спрашивать, а не о Жан-Клоде.
— Тебе вроде лучше, — заметил он.
— Кажется, да, хотя не знаю почему.
— Может быть, причина твоей реакции выветривается?
— Может быть.
— А мы будем выходить из машины или отсюда посмотрим?
Я вздохнула:
— Выхожу, выхожу.
Джейсон вышел и оказался с моей стороны раньше, чем я успела поставить ногу на землю. Сегодня я разрешила ему себе помочь. Мне было уже не так плохо, но весьма далеко от моей лучшей формы. Нехорошо было бы отказаться от помощи и плюхнуться мордой. И я изо всех сил старалась пригасить мачизм — свой, а не Джейсона.
