— Ты сам избрал для себя это, Джокарт. Но я тебя всё равно люблю. Беги, наверное ты опаздываешь. Хотела бы я, чтоб ты так торопился на встречу со мной.
От таких слов на спине будто начали прорастать крылья.
— Буду! Буду к тебе торопиться! И я тебя очень и очень люблю!
— Я тебя сильнее!
— Нет, я сильнее!
— А ты докажи. Попробуй сегодня не опоздать.
— Значит, как всегда — в девять?
— Как иногда — в девять. Это было бы вернее.
— Не будь жестокой, Лиин. Я не могу так закончить разговор, а если опоздаю на построение, то схлопочу отработку по тактике на вечер.
Беседа, которая вот-вот должна была закончиться, опять нашла своё продолжение.
— Ну а что? Разве я говорю неправду? Ты приходишь, когда у тебя это получается, то есть всё реже и реже…
— Когда я стану пилотом…
— А когда ты станешь пилотом, ты влюбишься в проклятый космос и забудешь про меня.
— Не говори так! Тебя невозможно забыть! Ведь я люблю тебя, Лиин!
— Ладно, не говорю. Я тоже тебя люблю.
С глупой улыбкой до ушей Джокарт едва-едва успел втиснуться в строй, и сразу в зал построений вошёл старший офицер-куратор.
— Смирно! — командует инструктор. — Офицер на палубе!
— Курсанты, через месяц начинаем полёты! Прошу удвоить старания!
Затем было объявлено расписание для отделений. Первое: маджонг — маджонг — предполётная. Второе: предполётная — маджонг — ралли. Третье…
Отделению Джокарта, седьмому, выпало целый день заниматься предполётной подготовкой, то есть «матрёшками» и тренировками на истребителе — тренажере. Джокарт, помня свои приключения во сне и выделяя те из них, где он уходил от «Кнопок», был Доволен таким расписанием.
Балу он всё-таки навестил. Нет. Не так. Они встретились. При самых необычных обстоятельствах, когда до начала учебных вылетов осталась всего одна неделя.
Дурной сон, к счастью, не повторился. Но Джокарт пережил многое за это время. Например, исчезновение Лиин на целых три дня. А с её появлением ему пришлось выслушать долгую, удивительную историю про «творческие» дни, которые должны, оказывается, быть у каждого художника, музыканта или литератора. Поскольку Джокарт не был ни первым, ни вторым, ни даже третьим, в конечном итоге пришлось ещё и поверить, хотя это далось ему с трудом.
— Ты не понимаешь, а я не знаю, как тебе всё объяснить…
— Как бы ты ни объясняла, я всё равно этого не пойму. Исчезнуть вот так, неожиданно и без какого-нибудь предупреждения. Молчи, Лиин! Существует тысяча способов, как сообщить о себе. Я уже не говорю о самой простой вещи — почему ты не вызвала меня и не сказала всего несколько слов: «Я устала. Хочу отдохнуть. Жди меня через три дня».
