Гордон, прищурившись, посмотрел на нее:
— А что, если это трюк, чтобы избавиться от меня?
Графиня бросила на него удивленный взгляд. Потом, ни слова не говоря, повернулась спиной и пошла по дорожке к дому.
— Извините. Я прошу прощения, — сказал Гордон, торопливо догоняя ее. — А вы в самом деле полагаете, что это поможет? Я ведь не привык иметь дело со строптивыми женщинами.
— Вы очень скромны, — насмешливо бросила графиня.
Гордон весело посмотрел на нее и пожал плечами.
— Заставить женщину захотеть что-либо легче, если она опасается, что не сможет этого иметь, — назидательно сказала ему леди Келли. — К тому же ваши серые глаза так напоминают горный туман, что только слепая может остаться бесчувственной к их таинственным глубинам.
С галантным видом Гордон склонился над ее рукой.
— Да услышит вас бог, — сказал он.
— Вы хотите сказать, богиня? Высшее существо — это женщина, пора бы вам знать и это.
Гордон ухмыльнулся на это абсурдное замечание, но сказал:
— Возможно, миледи, вы и правы.
— Собирайте ваши принадлежности для гольфа и позавтракайте со мной, — приказала леди Келли. — Мы вместе составим план дальнейших действий. Ведь должны же вы когда-нибудь покорить нежное сердце вашей жены.
«Вашей жены». Гордон почувствовал странное успокоение от этих двух слов. Похоже, у него уже появилось нежное чувство к ангелу, на котором он женат.
— Но ведь Ладлоу — ваш брат, — возвращаясь за сумкой с клюшками, заметил Гордон. — Почему же вы хотите помочь мне?
— Я желаю счастья всем участникам этой игры судьбы, — пояснила графиня. — А мой брат не будет счастлив с женщиной, предназначенной другому.
— Значит, вы думаете, что Роберта любит меня?
— Ответ на этот вопрос скрыт в тайниках ее души.
— Каким образом женщина может приобрести такую мудрость всего в двадцать девять лет? — спросил Гордон, шагая рядом с ней по лужайке к дому.
— Точно так же, как и мужчина.
— То есть?
Леди Келли многозначительно улыбнулась ему.
— Или мудрость есть у вас от рождения, милорд, или вы привыкаете обходиться без нее…
«Привлекательная женщина… стервозная ведьма…» Стоя у окна своей спальни, Роберта вспоминала слова Гордона, брошенные им накануне вечером.
Ее подавленное настроение составляло разительный контраст с изумительно ясным днем, солнцем, сверкающим высоко в ярко-синем небе, и звенящими голосами ее пяти маленьких кузин, весело играющих в жмурки во дворе. Она смотрела на девочек, но на самом деле не видела их, думая лишь о своем так называемом муже.
