— Все, кто соберется сегодня ночью вокруг костра, получат по веточке тиса, — поучала их леди Келли. — День Всех Святых — это праздник в память о наших предках, а тисовое дерево символизирует смерть и возрождение. Эти веточки напомнят нам о связи с нашими близкими, вторые уже перешли в лучший мир. Вы понимаете?
— Да, — хором ответили девочки.
Графиня подняла взгляд на племянницу.
— А ты? — спросила она.
— Я знаю, о чем вы говорите, тетя Келли. — Роб бросила вниз несколько веточек тиса, и кузины кинулись поднимать их. Сверху она увидела дядю, идущего к ним.
— Ваш отец идет, — объявила она.
Возле клумбы появился Генри Талбот. Заметив, что вся семья собралась в дальнем уголке сада, он ленивой походкой направился к ним.
Увидев его, Роб вздохнула.
— Ах, он, наверное, самый красивый мужчина в нашем королевстве.
— Поэтому я и вышла за него замуж, — подтвердила графиня.
— Я говорю не о дяде Ричарде, — засмеялась Роб, — я имела в виду вашего брата Генри.
— Роб влюбилась! Роб влюбилась! — пропищала восьмилетняя Блис Деверо. — Роб влюбилась в Генри.
— Тише, болтушка! — шикнула на нее Роб. — Он услышит.
— Я не болтушка, — обиделась Блис.
— Зато ты ябеда, — показала сестре язык десятилетняя Блайт Деверо.
— Нельзя обзываться, — укоризненно сказала старшей дочери леди Келли.
— Да, кузина Блайт, лучше неискренний комплимент, чем грубая правда, — поддразнила ее Роб, игнорируя укоризненный взгляд тетки.
— Ну, как продвигается подготовка к празднику? — спросил граф, подходя к своему семейству.
— Прекрасно. — Графиня улыбнулась и дотронулась до живота. — Как видишь, я не стала сама влезать в этом году на дерево.
— Папа?
— Что, дочка? — Ричард Деверо посмотрел вниз на свою шестилетнюю Аврору.
— Вот, возьми, — протянула она ему веточку тиса.
— Спасибо, дорогая, — сказал он, беря ветку.
— Папа! Папа! — раздались сразу два голоса.
Ричард посмотрел сначала налево, потом направо. Рядом стояли его трехлетние близнецы: Самма и Отма.
— Как называют человека, который любит муравьев ? — спросила Самма.
— Его зовут дядя! — крикнула Отма.
Все, кроме графа, засмеялись.
— Кто это вам сказал? — требовательно спросил он.
— Дядя Генри, — в один голос ответили девочки.
Граф встал и повернулся к жене со словами:
— Скажите вашему брату, чтобы он не распространял свою испорченность на наших детей.
— Ну вот еще! — с негодованием вскричала Роб со своей ветки. — Генри вовсе не испорченный!
— Благодарю за заступничество, леди, — проговорил глуховатый голос позади графа.
