— Поешь, ты почувствуешь себя намного лучше, — уговаривал Сантино.
Ничуть не убежденная, Фрэнки смотрела на пережаренный тост на подносе, Это намного безопаснее, чем смотреть, на Сантино. Жгучий стыд сжигал, ее. Его великодушие лишь усиливало ощущение унижения.
— Спасибо, — выдавила — она сквозь зубы, поправляя соскользнувшую бретельку ночной рубашки, в которой проснулась. Фрэнки было стыдно, как может быть стыдно женщине, которая не в силах вспомнить, как переодевалась.
— У тебя, вероятно, была веская причина напиться.
— Я не напилась… Я лишь слегка выпила, — возразила она.
— Ты влюблена в Мэта Финли?
Фрэнки едва не подавилась тостом.
— Конечно, нет… он просто друг! — с отвращением бросила она.
— Тогда ты позволила себе лишнего, потому что нервничала…
— Это смехотворно! Почему ты делаешь такие глубокомысленные выводы, не зная реального положения вещей?
Красивые губы Сантино плотно сжались.
— Возможно, меня угнетает мысль о том, какой опасности ты подвергаешься из-за своего безответственного поведения в компании менее щепетильного мужчины.
— Давно прошли те времена, когда я спрашивала твоего совета, как себя вести.
Это заметно. — Сантино наградил ее насмешливым взглядом.
Он присел на кровать и провел рукой по ее растрепанным волосам, желая успокоить.
— Это не лучшее заявление после того, как ты полночи рыдала у меня на плече, — ласково сообщил он.
Он был так близко, что Фрэнки могла ощущать тепло его тела. Их взгляды встретились. Он наклонил голову и нежно поцеловал ее. Эта мягкость пролилась. успокоительным бальзамом на ее истерзанную жгучим стыдом душу. Он касался ее губ короткими, жадными поцелуями. Все ее тело трепетало, страстно желая того, что дать мог лишь он. Неутолимая жажда вспыхнула в ней, и, когда его язык проник между ее приоткрывшимися губами, сердце заколотилось столь неистово, что она едва могла дышать от неподвластного ей возбуждения.
Сантино стремительно выпрямился. Крошечная жилка дрожала в уголке его плотно сжатых губ, он выглядел абсолютно спокойным.
— Я еще не позавтракал, — проговорил он и вышел из комнаты.
Фрэнки рухнула на подушку, ошеломленная страстью, которую он зажег в ней. Он по-прежнему способен разрушать ее оборону с той же легкостью, с какой ребенок рушит шаткую башню из кубиков, — и, хуже того, он прекрасно знает об этом.
Фрэнки вышла из душа, накинув, купальный халах Сантино.
— Франческа! — позвал Сантино. — Спустись вниз.
Нахмурившись, она двинулась по лестнице. Ее удивлению не было предела, когда она увидела Мэта, стоявшего в холле.
