— Чем ты занималась в Труро? — хмуро поинтересовался Рафаэль.
— Всем, что душе угодно, — честно призналась она. — Петиция была белой вороной в семье моей матери. До встречи с ней я прожила двадцать лет на этой планете, не сознавая, что свобода — это неотъемлемое право любого человека. Свобода от желаний, надежд и требований других людей. Ты даже не представляешь себе, как здорово быть самой собой, а именно так я себя и почувствовала, когда смогла преодолеть ощущение вины. Правда, мне понадобилось какое-то время, чтобы набраться смелости и расправить крылышки, но зато потом я проводила в воздухе больше времени, чем любая стюардесса.
Она подцепила еще одну креветку.
— Очень вкусно. — Она помолчала. — Что ты на меня так смотришь?
Его ноздри расширились.
— Что означает «все, что душе угодно»?
Сара задумчиво жевала креветку.
— Тебя это уже давно не должно интересовать.
— Но меня это интересует, и еще как. Не забывай, что ты пока еще моя жена.
— Ты сейчас похож на Гордона… то есть, на того Гордона, каким он мог бы стать. Наберись он мужества… но его жена была феминисткой. И теперь он страшно боится всяких феминисток, хотя и скрывает это. Загорелые пальцы нервно стучали по краю стола. Как выразительны все его движения, подумала Сара, с удовлетворением отмечая, что наконец-то они поменялись ролями. И хотя она прекрасно сознавала, что позже ей будет нехорошо, сейчас ей нравилось быть беспечной и беззаботной — это намного приятнее, чем роль озлобленной уже почти бывшей жены.
— Кто эта длинная блондинка? Ты собираешься жениться на ней?
Пальцы напряглись, выпрямились и затем успокоились.
— Я женат на тебе.
Сара пьяно хохотнула:
— С каких пор для тебя это стало помехой? Как-то ты говорил мне, сказала она игриво, — что секс — дело несерьезное.
Но, столкнувшись с напряженным золотым блеском его глаз, она почувствовала, как сердце у нее ушло в пятки.
— Сюзанна…
— А, так ее зовут Сюзанна? Красивое имя… и вполне ей подходит. Широко и беспечно улыбаясь, Сара поднималась к новым высотам мазохизма. — Она хорошо готовит? — спросила она, держась за бокал, как за якорь. — Если она, ко всему прочему, еще и готовить умеет, то дело в шляпе, Рафаэль. Что до меня, то если я когда-нибудь еще раз выйду замуж, то только за человека, который, как говорит Карен, достаточно богат, чтобы позволить мне не пачкать мои маленькие королевские ручки на столь прозаической кухне. Ты сам как-то сболтнул, я рождена быть игрушкой в руках богатого человека. Я понимаю, тогда ты был весьма близок к голодной смерти, но справедливости ради тебе следовало бы добавить, что избалованные маленькие игрушки прекрасно чувствуют себя в руках богатых именно потому, что они им и принадлежат.
