Джесси скрипнула зубами, но все же осмелилась дерзко вскинуть голову.
— Ах, ваша светлость, да как же я, несчастная незаконнорожденная, могу ей помешать?
— Джасмин, ты отлично знаешь, что можешь это сделать — и сделаешь при первой же возможности. — Генри вернулся за рабочий стол и взял в руки перо и пергамент. — Ты, подобно своей матери, заставляешь всех мужчин сгорать от желания . Твоя натура служит источником тревог и неприятностей для окружающих. И я не пожалею усилии, чтобы над этой порочной натурой возобладали христианское смирение и покорность. Попробуй ослушаться меня — и получишь порку. Ну а теперь ступай. Я занят. Но Джесси не ушла. Она метнулась к столу и рухнула перед братом на колени.
— Ваша светлость! Элизабет сказала, что даже самой последней молочнице разрешается…
— Но не тебе. Ступай, ступай! Ты мне мешаешь заниматься.
— Но, ваша Светлость!
— Если ты когда-нибудь посмеешь нарушить мой приказ, я раздену тебя донага, привяжу к козлам на конюшне и высеку собственноручно, а потом вышвырну обратно на панель, откуда ты сюда и явилась!
Она встала и дала себя клятву, что не простит его до самой смерти. Кровные узы для него пустой звук — тем же они станут и для нее!
Ей пришлось поскорее выскочить вон, чтобы не разрыдаться прямо на глазах у Генри. Но уже по дороге к собственной комнате слезы высохли, и она в тревоге заметалась из угла в угол. Роберт собирался прийти на бал, а Джейми — нет. Тогда Ленор обязательно бросится в объятия Роберта, и это будет хорошо и правильно, и они поженятся, как и велят приличия!
Нет! Это нечестно!
Джесси плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. Она попыталась успокоить себя тем, что должна быть благодарна за сытую обеспеченную жизнь и не мечтать о большем. Однако надменные слова Генри не давали ей покоя. Ее жизнь зависела от расположения другого человека, и это и лишало надежды. Ослушайся она сейчас, или через года, или через пять — конец один: ее вышвырнут на улицу. Назад в нищету.
Должен же быть какой-то выход!
Снова пришла Кэтрин с приказанием: ее ждет Джейн. Джесси пришлось затаить до поры до времени ненависть к сводному брату и отправиться прислуживать его жене. Джейн надиктовала ей множество писем, адресованных по большей части держателям акций Виргинской компании. Как и брат с отцом, Джейн вложила немало денег в Виргинскую компанию, а также в Бермудскую. Покончив с корреспонденцией, Джейн облегченно вздохнула и прилегла па кровать.
