Люцию понадобилась вся сила воли, чтобы не поддаться первобытным инстинктам и не забыть об осторожности. «Успокойся! Не спеши!» — с отчаянием напомнил он себе, когда ее руки обвились вокруг его шеи, притягивая его голову вниз, к зовущим девичьим губам.
Принц коснулся рукой груди Бриттани и… окончательно потерял голову. Как ему удалось снять с нее платье, Люций не знал, поскольку их губы не разомкнулись ни на секунду. А потом его руки заскользили, лаская это прекрасное тело, эту шелковистую кожу, сияющую в отблесках огня подобно золоту. Он не мог налюбоваться ее прекрасным, гибким телом. Потом его губы скользнули по ее плечу, туда, где на бледном шелке ее кожи виднелось родимое пятно в форме розы.
Наследственная отметина, связь между королевствами Палладрин и Маррик, между принцем и принцессой.
И между этим мужчиной и этой женщиной.
Хижина и кубки с вином исчезли. Мелистерн казался всего лишь смутным воспоминанием, призраком других времен. Остался только свет свечей и пляшущего в очаге пламени, вой ветра, жесткий соломенный тюфяк, женщина с волосами цвета меда и темноволосый сильный мужчина.
Но больше ничего и не было нужно.
Бриттани смутно осознавала, что принц покрывает ее тело поцелуями и дарит ей наслаждение с необыкновенной нежностью, от которой голова шла кругом. Люций ласкал ее грудь, пока с уст Бриттани не сорвался стон. Он открыл для нее мир наслаждения, которого принцесса до этого дня не знала. Неведомые ранее ощущения захлестнули девушку, когда муж прикоснулся губами к ее ушку, время от времени слегка покусывая розовую мочку. А потом он хриплым шепотом пообещал, что постарается не причинить ей боли.
— Я верю тебе, — выдохнула принцесса, глядя на него сияющими глазами.
Люций снова и снова осыпал ее плечи и грудь поцелуями, ласкал ее соски, по очереди дразня их языком. Бриттани показалось, что, если эта сладкая пытка продлится еще минуту, она сойдет с ума.
Ночь, огонь и страсть закружили их в своем бешеном танце. Ласки принца стали более настойчивыми, поцелуи — пламенными. Когда он вошел в нее, была короткая боль, колючая, как звездный свет. А потом осталось только изумление, удовольствие и глубокие толчки. Он снова и снова входил в нее, а Бриттани подавалась ему навстречу в ритме, старом, как этот мир. Она ласкала его напряженные руки, вдыхала аромат его разгоряченной кожи. Ее тело с радостью принимало его силу. Их тела, души и даже дыхание слились воедино, сплавленные сладким, счастливым огнем страсти…
