Геологи вынесли останки на поверхность земли и здесь, недалеко от входа в шахту, сложили на траву. Рядом со скелетом Майгин положил найденный шар.
– Ну вот, мы и встретились с первым обитателем «красивого стойбища», – сказал Майгин. – Думаю, что смерть настигла его неожиданно.
– За работу, друзья! – нетерпеливо сказал Берсеньев. – Еще несколько шагов, и мы войдем в подземный город…
Снова вонзились кирки и лопаты в темную стену подземного хода, снова Петя и Нэнэ взялись за мешки…
День близился к концу. Нэнэ и студент уже устали, они все чаще садились на камень у входа в шахту, чтобы перевести дух и подышать свежим воздухом. Обнаженный до пояса, потный и перепачканный Майгин уже тяжело ухал, врубаясь киркой в каменную «пробку», встретившуюся ему на пути. Берсеньев мрачно сопел, молча отгребая обломки. Наконец он остановился:
– Постойте, Андрей.
Майгин опустил кирку и оглянулся.
– Мы прошли уже не три, а пять саженей.
– Ну и что же?
– Выйдите и отдохните, а я проверю свои расчеты. Я, кажется, ошибся.
– Ерунда! Три сажени больше, какая разница? Действуйте, Клавдий Владимирович, и уверен, что осталось немного.
– Ребята устали. Вечер на дворе. Отложим до завтра.
Майгин схватил кирку.
– Ни за что! Пусть ребята отдыхают, ложитесь спать и вы, если хотите, а я буду рыть. Всю ночь буду рыть, пока не свалюсь или не доберусь до этой анафемской двери.
– Но ведь я мог ошибиться, – попытался возразить Берсеньев. Несмотря на усталость, ему и самому не хотелось бросать работу.
– Не поверю. Я знаю вас пять лет, я учился у вас, Клавдий Владимирович. Если бы расчет сделал я, ошибка была бы возможна, но вы?..
Берсеньев вышел из шахты. Он велел Нэнэ и Пете кончать работу и отправляться спать. Но и здесь он наткнулся на сопротивление.
– Как! – возмутился Петя. – Вы хотите войти в подземный город без нас? Ну нет, Клавдий Владимирович, с этим не только я, но и Нэнэ не согласится.
Мальчишка, видимо, понял, о чем идет речь. Он энергично замотал головой и ткнул пальцем в землю.
– Там… иду… – твердо сказал он.
В эту минуту из шахты донесся далекий глухой крик Майгина:
– Клавдий Владимирович!
Берсеньев, Петя и Нэнэ бросились в шахту и уже с первых шагов поняли все: через длинный, узкий подземный ход тянулись пыльные яркие лучи. Падая, спотыкаясь о камни и стукаясь головой о низкий потолок хода, Берсеньев добрался, наконец, до Майгина. Тот стоял у окна, прорубленного им у самой прозрачной сферы, и, жадно припав к этой маленькой пока еще щели, разглядывал подземное чудо. Когда Берсеньев подошел, Майгин обернулся к нему с сияющим лицом и обнял его.
