– Стой! Мальчик! Постой! Куда ты?
Из палатки стремительно выскочил растрепанный грязный мальчишка-ламут, и вслед за ним, запыхавшись, вывалился Петя. Мальчик пробежал несколько шагов, но Петя догнал его, схватил за плечо и потащил к палатке Берсеньева.
Оба геолога, привлеченные шумом, вышли ему навстречу. Студент подвел к ним мальчика.
– Это Нэнэ, сын ламута Нукэ. Я нашел его у «окна» в старой шахте.
– Как он туда попал? – строго спросил Берсеньев.
Петя пожал плечами:
– Не знаю. Я только на минуту оставил вход в шахту открытым, он и прошмыгнул. Вхожу, вижу – сидит подле «окна», нос об «окно» приплющил и таращит глаза. Я его за руку схватил, а он от меня…
Майгин с досадой сплюнул:
– Анафема! Ну что теперь с ним делать?.. Уйдет в стойбище, разболтает. Мало того, что ламуты копать перестанут, еще и напакостить могут…
– Андрей, ну зачем вы его ругаете? Это очень хороший мальчик! – Голос Берсеньева звучал непривычно ласково. – Как тебя зовут? Нэнэ? А-а! Очень хорошо! Петя, да отпустите вы его руку, зачем вы его держите?
Петя удивленно поглядел на Берсеньева, затем на Майгина и отпустил маленького ламута. Тот потер руку и недоверчиво глянул на Берсеньева, дружески трепавшего его по плечу.
– Ты мне всегда нравился, Нэнэ, – продолжал берсеньев. – Хочешь я тебе сахару дам? Ты любишь сахар?.. Сахару не хочешь? А что же ты хочешь?
– Отец иду… Яранга иду, – угрюмо сказал Нэнэ.
– Домой хочешь? Жалко. А я хотел тебя здесь оставить. У нас хорошо: сахар есть, мясо есть. А потом, – Берсеньев таинственно подмигнул ламутенку, – мы с тобой туда пойдем, – он кивнул в сторону шахты. – Там красивое стойбище есть. Ты видел?..
Глаза у мальчика загорелись. Он кивнул головой.
– Завтра пойдем туда. Хочешь?
– Хо… чешь… – решительно повторил Нэнэ.
– Ну, вот и отлично! Только ты домой не ходи. Уйдешь – не возьму с собой в красивое стойбище. Петя, – обратился Берсеньев к студенту, – поручаю вам это дитя натуры. Присматривайте за ним, а завтра утром, – перед тем как приступить к работе, еще раз сводите его в шахту, пусть полюбуется… Ну, Андрей, первый инцидент, кажется, улажен, – обратился Берсеньев к Майгину, когда Петя, дружески обняв маленького ламута за плечи, повел его в палатку. – Теперь он ни за какие коврижки не уйдет отсюда. Его голова еще не забита суевериями, а то, что он увидел там, внизу, видимо, пленило его на всю жизнь.
– Так же, как и меня, – задумчиво сказал Майгин.
– Да, так же, как и нас, – в тон ему сказал Берсеньев.
