– Да вы что, с ума все посходили?! – завопил Озис, подлетев к Йоргенссону. – Вы что, не видите, что мы все, все в опасности?!
– А мне кажется, что опасность угрожает только вашей родине, дружок, – парировала Марта Прайд. – Большинству из нас никакие ваши враги не угрожают.
– Ильхан, – голос Северена Леру был абсолютно бесстрастен, – мы выносим эту проблему на рассмотрение нашего совещания. Вы связаны присягой чести, и вы обязаны начать голосование.
– Великолепно, друзья мои. – Озис угрожающе поднялся с кресла. Он распрямился и обвел пристальным взглядом тех, на кого еще недавно возлагал такие надежды. Он решил подчиниться любому принятому Советом решению. Именно так должны вести себя вернорожденные воины, а он был одним из них. И тогда он осознал, что не примет от этих мерзавцев помощи, даже если они проголосуют за то, чтобы поддержать его. – Начинаем голосование!
Озис сердито плюхнулся в кресло, в то время как Каэль Першоу встал, чтобы занять свое место.
– Я, Хранитель Закона, объявляю начало голосования. – Голос Першоу был глубок и торжественен. – У каждого из вас есть право сказать «да» – если вы согласны помочь Дымчатым Ягуарам в защите Охотницы. Если вы против помощи Ягуарам – отвечайте «нет».
– Хан Алмазных Акул Ян Хаукер, ваше слово.
– Я отвечаю «нет», Великий Мастер. Так же ответила Сахан Барбара Сеннет.
– Хан Клана Медведей-Призраков, что скажете вы?
– Медведи-Призраки отвечают «нет», Великий Мастер. – Бьорн Йоргенссон поднялся во весь свой великанский рост.
Его поддержала и Алета Кабрински.
Так, один за другим, проголосовали все предводители Кланов. Лишь Дымчатые Ягуары не имели права принимать участие в голосовании. Каждый отказ отдавался в ушах Озиса похоронным звоном. Он не мог поверить в происходящее: все тридцать членов Великого Совета единодушно отказались от предоставления хоть самой малой помощи Охотнице.
– Великолепно, друзья мои. – Озис поднялся, дрожа от ярости, когда последний из Ханов ответил «нет». – Я полечу на Охотницу один. Я возьму с собой лишь охрану. Я собственноручно уничтожу этих грязных вольняг, которые посмели осквернить мою родину. Они умоются кровью, я обещаю! А затем… А затем я вернусь сюда!
Выкрикнув последние слова, Ильхан Линкольн Озис схватил со стола серебряную маску и выскочил из залы, не дожидаясь решения Совета.
