— Я потом уснула. Мне снился пожар.
— Это был не сон, — сказал он. — Пожар был. Слава богу, никто не пострадал.
Когда они вошли в квартиру, Клаудия уже совершенно проснулась. Она предложила приготовить что-нибудь поесть.
— Я умираю от голода. — Она пошла на кухню и открыла холодильник. До ее переезда у Джо в холодильнике хранились лишь бутылка шампанского и упаковка пива. Она наполнила холодильник, хотя Джо не хотел, чтобы она готовила что-нибудь основательное. Но ей приходилось считаться со своим возросшим аппетитом. — Хочешь сэндвич с сыром? — спросила она, доставая батон хлеба из холодильника.
— А ты не устала? Не хочешь лечь спать?
— Я уже поспала, — ответила она. — Это тебе надо поспать.
У него от усталости набухли веки, но выглядел он вполне довольным. Она тоже гордилась тем, что им удалось сделать.
— Похоже на прежние времена, — сказала она. — Когда мы вместе работали над большими проектами.
— Ты рада, что не ушла с работы? — спросил он.
— Да, — ответила она. — Только…
— Ты беспокоишься о том, как мы объясним твое положение?
Иногда он удивлял ее тем, что буквально читал ее мысли. Безусловно, она беспокоилась об этом. Джо говорил, что ему совершенно все равно, даже если бы целый мир узнал о его ребенке, но ей не было все равно.
— Ну да, — ответила она. — Ты не представляешь, какие вопросы могут начать задавать люди.
— Например? — спросил Джо. Он улыбался, как будто все это была лишь шутка.
— Я говорю серьезно, Джо.
— Я тоже. Давай, задавай мне вопросы, которых ты так боишься.
Клаудия задумалась. Она понимала, что Джо готов справиться со всем, что встает на его пути.
— Ну хорошо, сказала она наконец. — Скажи мне, какие у тебя планы?
— Ну, Клаудия, придумай что-нибудь потруднее. Ты же знаешь ответ на этот вопрос: я хочу жениться на Клаудии, переехать куда-нибудь на окраину и потом жить долго и счастливо.
Она хмуро кивнула.
— А что насчет Клаудии? Собирается ли она работать здесь? — продолжала она.
— Если захочет, — ответил он. — Она может делать все, что хочет.
Она глубоко вздохнула, достала из гриля два сэндвича и стала жадно есть. Может быть, после еды, когда протеин поступит в мозг, она станет лучше соображать и докажет Джо, что его план никуда не годится.
— Они могут спросить, когда родится ребенок, — сказала она.
— В сентябре. Через девять месяцев после рождественской ночи, когда мы занимались любовью в моем кабинете.
Клаудия отложила сэндвич.
— Ты не скажешь так. — У нее горело лицо. Он знал, как заставить ее покраснеть, и наслаждался ее замешательством. Конечно, он шутил, но эти слова, пусть даже сказанные наедине, вызвали у нее шок. Шок от сознания того, что она беременна, что он обо всем догадался и заставил ее признаться. Именно тогда она поняла, что была не права, когда сомневалась в том, что он поступит правильно и предложит ей выйти за него замуж.
