— Он любит панд. Ты это знала. Клер? А еще он любит обезьян и говорит, что совсем не холодно.
— Да? — Взгляд Клер встретился со взглядом Джоэла над всем этим хаосом. Ее темно-серые обеспокоенные глаза робко сказали: может быть.
Лицо его залила ленивая довольная улыбка.
В Линкольн-парке почти не было людей, вероятно потому, что чикагцам хватает здравого смысла, чтобы не болтаться по парку морозным февральским утром. Дот, одетая в ярко-красный комбинезон, восседала на плечах у Джоэла.
— А теперь ко львам, — царски приказала она, когда они вышли из домика для пингвинов.
Джоэл взглянул наверх.
— Не проси меня. Это совершенно на другом конце парка.
— Ну пожалуйста, Джоэл!
Он не внял ее мольбе и тихо сказал Клер:
— Я надеюсь, вы собираетесь отдать ее в монастырь, пока ей не исполнилось одиннадцать. Она машет своими ресницами прямо как вампиренок.
— А вы не думаете спустить ее, чтобы она сама пошла? — как бы невзначай спросила Клер.
Джоэл изобразил смятение.
— Она не хочет идти сама.
— Джоэлу нравится, что я тут у него наверху, — объяснила Дог, — ведь правда, Джоэл?
— Конечно, малышка. — И тут же добавил:
— А ты знаешь, сколько ты весишь?
— Четыре тысячи семьсот фунтов.
— Я так и думал.
К часу дня они исходили весь парк, дважды осмотрев каждый из экспонатов, представленных в зимнее время. Джоэл купил у уличного торговца целый поднос сосисок чили, жареной кукурузы и напитков. Все трое с удовольствием проглотили эту бесполезную готовую пищу.
Потом Дог спустилась, чтобы поиграть со льдинками на тротуаре, а Джоэл покормил кукурузой стаю голубей у своих ног. На Клер напала дремота, пока Дог не начала снова бессвязно болтать. Клер поправила ее красную ангорскую шапочку и шарф, натянула ей на руки варежки, и они втроем зашагали в обратный путь.
Дог периодически забегала вперед и приносила им «сокровища»: две сосновые шишки, дугообразную ветку, три камешка. Джоэл с должным вниманием осматривал каждое сокровище и клал его в карман.
Клер он взял только под руку и ни одним движением не показал, что у него есть какой-то иной интерес, кроме как развлечь четырехлетнего ребенка и быть во всем паинькой.
Но когда они шли назад к машине, он повернулся к ней, и она поймала хитрое выражение его глаз.
— Вот видите?
— Что?
— Какой я безобидный. Ни разу не приставал. — И добавил резковато:
— И сколько мне еще так себя вести?
Она не могла не улыбнуться.
— Еще один час. Пока вы отвезете нас домой, я переоденусь и пойду на работу.
