У Корби знакомо заныл затылок: значит, кто-то за ними наблюдает. Боевая интуиция, может, и не признана официально, как признаны способности экстрасенсов, но если к ней прислушиваться, это помогает уцелеть. Он внимательно осмотрел открытые проемы в окружающих строениях, настороженно ожидая малейшего движения или звука, но, похоже, неизвестный наблюдатель не собирался так легко обнаружить себя. Корби сжимал в руке дисраптер, но оружие не давало привычной уверенности. Не важно, насколько у тебя мощный пистолет, если не во что целиться.
Город ему очень не нравился. Размеры и формы зданий необъяснимо тревожили, а широкие улицы располагались, на взгляд морского пехотинца, совершенно хаотично. Все они казались абсолютно ровными и неотличимыми, словно по ним никто никогда не ходил, и даже время не оставило никаких следов. Сам воздух тут был неправильный. Легкий сернистый запах равнины сменился чем-то маслянисто-металлическим, раздражающе действующим на нервы.
– Здесь все мертво, – спокойно заметил Линдхольм. – Тут уже целые века никто не живет.
– Может, это только видимость, – не согласился Корби. – Что-то тут есть. Я чувствую.
Линдхольм пожал плечами:
– Хочется верить. Противно думать, что столько прошли зря.
– Ты дурак? На равнине на нас напали многоножки-убийцы, потом чуть не сожрал заживо лес, который плавится. Не говорю уже об этих чертовых гейзерах. А ночью, наконец, до нас кто-то пытался добраться, кому плевать на неконтактные мины! И ты хочешь увидеть тот жуткий мозг, который это все выдумал? Очнись, Свен. Я даже боюсь представить, на что похожи развитые формы жизни на этой планете.
– А ты сюда посмотри. – Линдхольм кивнул в сторону одной из дверей, мимо которых они шли. Высота ее измерялась примерно двенадцатью футами, ширина – семью. – Кто бы тут ни жил, Рас, они были здоровенные парни. Племя гигантов. Только подумай, какого роста.
– Предпочитаю не думать.
– Стоп, – громко сказала де Шанс, и ее голос разорвал тишину. Морские пехотинцы замерли на месте, рефлекторно подняв пистолеты.
– Что случилось? – спросил Корби.
– Не знаю. Дайте понять.
Она попыталась использовать экстрасенсорику и не смогла. Откровенная чужеродность города подавляла.
– Кажется, что-то перемещается, на самой границе моего поля зрения. В том направлении.
Морские пехотинцы посмотрели туда, куда она указала, а потом друг на друга.
– Может быть что угодно, – сказал Корби.
– А может, и вообще ничего, – откликнулся Линдхольм.
