Почти готова. Но останавливала готовность Рандольфа к убийству, пугала ярость в его глазах. Хен избил Дэмьена так жестоко, как отчим когда-то бил мать. Она не могла допустить, чтобы прошлое повторилось. Не могла принести в жертву себя и Адама. Не хотела связывать свою жизнь с убийцей.
Рано или поздно его кто-нибудь застрелит. И она снова останется одна. Нельзя допустить, чтобы роковой выстрел снова разбил ей сердце и разрушил надежды. Лучше избавиться от Хена сейчас, пока Адам не успел привыкнуть к нему.
Лорел вдруг осознала, насколько близко она подпустила Хена Рандольфа к себе. Ее влекло чК нему. Но разве могло быть иначе? Ведь впервые за долгие годы изгнания и одиночества она почувствовала себя женщиной, которая желанна.
Давно-давно ей не было так хорошо — хотелось петь и танцевать. Хен подарил ей надежду.
Какая замечательная и… какая опасная вещь — надежда!
Она медленно поднималась по тропинке, не замечая ни жары, ни писка мышей, шуршащих под опавшими листьями, ни гремучей змеи, проскользнувшей вперед. Не замечала она и переливающихся на солнце многоцветных стен каньона. Не видела и лучиков света, которые пробирались в гущу листвы.
Она думала о Хене Рандольфе.
Такого привлекательного мужчины она еще не встречала. Каждый раз, глядя на него, Лорел буквально теряла дыхание. Но судьба послала его, чтобы мучить ее. Он находился рядом и в то же время был недосягаем. Он воплощал все, о чем она мечтала. Хен Рандольф притягивал ее, как магнит. Казалось, стоило остановиться, как ее подхватывал мощный порыв ветра и, подталкивая в спину, уносил помимо воли к Хену.
Подкупала уверенная манера поведения молодого человека. Рядом с ним Лорел испытывала ни с чем не сравнимое чувство защищенности — Хен Рандольф мог решить все проблемы, ответить на все вопросы. Его сильное плечо манило, обещая опору и надежду.
Но какой смысл в том, чтобы, разрывая душу, размышлять о его достоинствах? Он не останется в Сикамор Флате надолго. А интерес, проявленный к ней, кратковременный и к тому же поверхностный. Судя по всему, ему больше нравится учить Адама ездить верхом и стрелять из пистолета.
Женщина подошла к дому и окликнула сына. Адам не отозвался на голос матери. «Должно быть, он на поляне с Санди», — решила Лорел. Она строго-настрого запретила мальчику ходить в город.
Почему Хен считает, что Адама следует учить стрелять в таком раннем возрасте? Он ведь сможет научиться этому и когда повзрослеет. Дать сейчас пистолет мальчику в руки — значит обречь на гибель: Адам начнет воспринимать оружие как спасительный выход из любого затруднительного положения и вырастет таким, как Карлин.
