— Что вам нужно? — сухо спросила Лорел. — Я принесла вашу одежду. Зачем вы пришли?
От постоянной стирки руки женщины покраснели и покрылись трещинами. Как же она стирает зимой? Ведь от пронизывающего холода кожа, наверно, кровоточит. А от работы отказаться нельзя…
На ней было надето старенькое, из серой домотканой материи платье с глубоким вырезом. Рукава были закатаны до локтей. От тяжелой работы и горячей воды лицо, шея и плечи женщины покрылись испариной. И все равно кожа ее отдавала матовой бархатистостью. Она все-таки воспользовалась его советом и прикладывала плоды опунции к лицу: ранки уже не кровоточили, хотя синяки еще были видны. Заметив в глазах Лорел настороженность и недоверие, Хен пожалел, что пришел сюда.
— Я хотел предупредить вас о том, что Дэмьен и его родня не оставят мальчика в покое.
— Знаю, — не отрывая глаз от белья, отозвалась Лорел и опустила очередную рубашку в чан для полоскания.
— Вам лучше перебраться в город.
Лорел выжала рубашку и посмотрела не шерифа.
— И что это даст?
— Там вы будете в большей безопасности.
— В большей безопасности, чем здесь, я нигде не буду!
— Но пока вы находитесь здесь, я не всегда смогу защитить вас.
Рука Лорел замерла, так и не дотянувшись до очередной рубашки. Женщина посмотрела Хену прямо в глаза.
— Я сама в состоянии позаботиться о себе.
— Вы уже это говорили.
— Кроме того, мне некуда идти. А денег, чтобы заплатить за номер в отеле, у меня нет.
— Но…
— И мне нужна вода.
— Но в городе есть колодцы.
— Никто не позволит мне воспользоваться ими. К тому же за день я трачу больше воды, чем добрая половина города.
— Не обязательно зарабатывать стиркой. Вы можете найти другую работу.
Лорел горько усмехнулась.
— И какую же работу вы имеете в виду?
— Уверен, вы умеете многое.
— Но мне вряд ли позволят делать то, что я умею. А я не соглашусь делать то, что от меня потребуют.
Хен с полуслова понял, на что намекала Лорел.
— Но нельзя же обвинять весь город в дурных намерениях из-за нескольких человек!
— Сколько времени вы пробыли здесь? — уточнила она.
— Чуть больше двух недель.
— А скольких человек вы уже знаете по именам? И что вы знаете об их детях, родственниках, врагах?
— Пожалуй, о паре человек.
— А я прожила здесь почти семь лет. Хорошо узнала их всех и могу судить о городе. Может, и не все жители испытывают ко мне ненависть. Но я лучше останусь до конца дней в каньоне, чем позволю кому-нибудь посмотреть на себя или на Адама свысока.
В этот момент к ним подошел мальчик с ведром в руках.
