Когда все расселись, Милтон сразу же приступил к делу. Он вскрыл конверт, достал исписанный документ и объявил:
— Я, конечно, знаком с содержанием завещания. Мне будет нетрудно его вспомнить. Будем ли мы терять время, читая все эти официальные, замысловатые фразы, или я расскажу суть завещания простым и доступным языком?
— Мисс Холли были бы более понятны общедоступные слова, — заметил Файрфакс.
— Что это значит? — требовательно спросила Клара.
— Не беспокойтесь, леди, — усмехнулся Милтон. — Если все пойдет хорошо, вы никогда больше не будете беспокоиться.
— Означает ли это?.. — начал было Койн, подняв свой карандаш.
— Не гони лошадей, Тоби, — проворчал адвокат. Он просмотрел текст, кивнул сам себе и снова сложил листок.
— Вот в чем суть завещания, — нахмурился Милтон. — У Дасти есть только один родственник — племянник, к которому он, очевидно, не питал никаких родственных чувств. Судя по тому, как Дасти описывал этого парня, Ролло Станфорда, я бы сказал, что старика нельзя винить за неприязнь к своему единственному родственнику. Как бы то ни было, Станфорд — единственный родственник, и мы не должны сбрасывать это со счетов.
— И племянник ничего не унаследовал? — проявлял нетерпеливость Койн.
— О, боже! А я-то думал, что самый нетерпеливый человек в этом городе — шериф Ланг.
— Все, все… — согласился Койн. — Больше никаких вмешательств.
— Перед тем, как изложить суть завещания, — сказал Милтон, — я попытаюсь кое-что объяснить. Например, об этом Станфорде. Судя по рассказам его дяди, Ролло — человек никудышный, аферист и карточный шулер. Полагаю, что старик всю свою жизнь порицал таких.
— Зато здесь, в Торрансе, Дасти нашел человека, который вызвал его восхищение. Его заинтересовала Клара. Несколько раз он навещал ее и привязался к ней, что называется, по-отцовски.
— Мы были друзьями, — проворчала Клара, — но это не значит, что…
— Я скажу точно, что это означает, — пообещал адвокат, — если вы позволите мне закончить.
— Хорошо. Договаривайте.
— Дасти оставил все свое состояние вам…
— Боже милостивый!.. — вскочил со стула Койн.
— О, боже! — выдохнул Файрфакс. — Я не ожидал…
— Подождите минуту! — хлопнул Милтон рукой по столу. — Подождите минуту! Есть некоторые оговорки…
Койн снова уселся, взял блокнот и карандаш, пытаясь сделать какие-то записи, но руки его тряслись. Файрфакс также пребывал в возбуждении. Только Клара, казалось, еще не осознала, что произошло. Она сидела выпрямившись, держа на коленях свое старое ружье, и не спускала глаз с лица адвоката.
