Дангу обогнул кучу камней и остановился как вкопанный. Все верно. На песке лежали полузасыпанные останки детеныша Лхобы. Кости его уже основательно побелели от солнца и дождей.
Юноша внимательно осмотрелся кругом. Ничего необычного или опасного он не заметил. Перед ним расстилался один из тех гималайских горных пейзажей, к которым он давно привык. Яркое солнце в голубом небе, скалы вблизи, а в отдалении амфитеатр из хребтов и вершин, струи жаркого воздуха, журчание воды, шелест листвы кустов под порывами ветерка…
Однако он вдруг почувствовал прилив какого-то беспокойства, волнения, неожиданно охватившего его. Он не мог себе этого объяснить.
Остальные разбрелись в поисках пищи. Дангу еще раз внимательно обследовал все вокруг. Он покопал песок рядом со скелетиком, перевернул с десяток камней, повинуясь какому-то внутреннему голосу, приказывавшему ИСКАТЬ. Нигде ничего не было. Дангу замер на несколько минут, поводя носом и пытаясь поймать какие-либо незнакомые запахи. Снова ничего.
Спустя полчаса Вангди дал знак идти дальше, и вся семья неторопливо двинулась на перевал. К вечеру, подыскав безопасное место в густых кустарниках ущелья по ту сторону перевала, Вангди, Дангу, Лхоба и Тхаму устроились на ночлег.
Дангу никак не мог успокоиться. Он ворочался в гнезде, вздыхал. Сон не шел. А рано утром, когда туман еще стлался в долинах серой, клубящейся пеленой и заснеженные вершины только начинали розоветь, Вангди обнаружил пустое, холодное гнездо Дангу. Предводитель, как и другие члены семьи, не слишком удивился и не бросился искать исчезнувшего юношу. Он не раз уже покидал родителей на короткие периоды, влекомый любознательностью и жаждой приключений, и всегда благополучно возвращался обратно. Лхоба и Вангди были уверены в его силе и ловкости, умении в одиночку постоять не только за себя, но и за других. Известные события в пещере подтвердили это.
Неведомая сила гнала Дангу через перевал обратно к тому месту, где началась его новая жизнь. Солнце уже стояло высоко, когда он спустился в загадочную лощину, весь трепеща от возбуждения. Он словно слышал песни, которые, укачивая мальчика, пела ему когда-то настоящая мать, и веселый смех родного отца, часто игравшего с ним на привалах. Зов рода отдавался в его сердце, заставляя ИСКАТЬ. Что? Он и сам не знал.
Дангу концентрическими кругами все дальше и дальше удалялся от того места, где Лхоба нашла его. Он сосредоточенно осматривал каждый камень, каждый куст, яму или песчаный бугор. Он делал это почти бессознательно. В голове монотонно билась мысль — он должен найти что-то, должен, должен. Шел уже второй час поисков и блужданий, когда Дангу подошел к правой скалистой стенке лощины. Она была иссечена сверху донизу глубокими расщелинами, кое-где еще забитыми зимним нерастаявшим снегом. Одна, вторая, третья, пятая расщелина. Вот еще одна — с тремя большими обломками скал, образовавшими нечто вроде каменной воронки. Сердце Дангу сжалось, он напрягся, разгребая рыхлый снег, смешанный с мелким щебнем и землей, инстинктивно ощущая, что здесь что-то есть. И вот его руки наткнулись на странный предмет. Еще несколько секунд напряженной работы — и солнечные лучи заиграли на медной оковке небольшого деревянного сундучка. Его забросила сюда та самая злополучная лавина. Затаив дыхание, Дангу осторожно очистил сундучок от грязи и поставил на камень.
